На короткий промежуток Михаилу Семеновичу удалось забыться. Неблагонадежный поверхностный сон, когда слышен каждый звук окружающей жизни, но нет ни сил, ни желания участвовать в ней или хотя бы прикрыть уши, был оборван разбуженным непристойной песней кучера Денисом Сергеевичем. Этот тюфяк, как скоро сообразил для себя Михаил и приготовился соответственно вести себя – чуть иронизировать и снисходить, блаженно потянулся и вздохнул, обнаружив, что его спутник, а, возможно – «Хоть бы вышло», – будущий родственник, несколько часов кряду промучившийся бессонницей, задремал и так искрутился, что сполз почти на пол.
Денис потянулся, прикрикнул на кучера (как только этот Крисницкий позволяет прислуге так вести себя? Непонятный субъект, хотя по виду далек от политики) и достал салфетку, чтобы вытереться. Боже, как неудобно путешествовать! Все эти часы безделья и отсутствия интеллектуальной подпитки так истязают! Какое счастье, что дома обо всем заботится Тонечка… Подумать только, что когда-то он с опаской, скорее, из чувства долга, чем по истинному желанию, приютил ее, стал ей истинным наставником. То, что столь богатая семья оставила девчушку без крова, говорит о ереси в сердцах человеческих, о торжествующей несправедливости.
И этого ангела придется отдать незнакомцу, сидящему рядом! Неужели же нет иного выхода? Но что поделать – он не вечен, а Тонечке необходим хороший муж. Она такая непрактичная, хоть и хозяйственная, что он боится за ее неопределенное будущее. С ее – то семьей и всеми этими сплетнями… Будь он губернатором, запретил бы распускать слухи под угрозой лишения дворянства! Крисницкий, конечно, не совсем дворянин или совсем не дворянин, но видно – человек образованный и богат, как Крез. Иногда доходишь до того, что родовитость не самое важное… Искусство быть куда насущнее. Не дай бог разорят Тонечку или по миру пустят – люди ведь разные. Так что лучше за промышленника. Только бы не повторила судьбу матери! От этих мыслей его всегда прошибал холодный пот, и накрахмаленным кусочком хлопка здесь дело не ограничивалось. Но ничего, он ведь сможет видеться со своей ненаглядной дочерью. Пусть не по рождению, но в душе! Успокоив себя подобным образом, Денис Сергеевич откусил яблоко и предался непосредственно мыслям о себе.