Зайдя в клуб, «Челентано и княжна» окунулись в кислотную атмосферу музыкальной вечеринки: анархичные звуки настолько переплелись с шаманскими телодвижениями, что Ангелине показалось, будто она мгновенно перенеслась в сумасшедшую атмосферу африканского племени. Да, она ходила на дискотеки, но то ли никак не могла привыкнуть к такой музыке, то ли от переизбытка чувств от слов своего спутника, под громкими шумами дискотечного зала как-то растерялась. А Вася, наоборот, как и всегда, пребывал в ослепительных лучах всеобщего внимания. Радостные восклицания и приветы раздавались со всех сторон:
– Здорово, Василий!
– Привет, Гонщик!
– Салам, дорогой!
– Вася, приветик!
– Чао, милый!
– Рад видеть!
– А вот и ты!
– Слушай, ты куда пропал?
– Васенька, кошечка соскучилась!
– Васо, дарагой, дай абныму тэбя.
Лучи приветствий исходили не только от мужской, но и от женской половины клубного общества. Первые уважали Гонщика за сильный несгибаемый характер, для вторых достаточно было одной Васиной улыбки. Появление его на подобных мероприятиях всегда вызывало беспрецедентный ажиотаж. Девушки вообще таяли от его взгляда. При его появлении женская гордость автоматически пряталась в укромных уголках стеснительной ажитации, и нескоро возвращалась назад.
Вася не успевал отвечать на все эти приветствия, рукопожатия, шутки. Возле своего «солнечного» спутника Ангелина казалась бледной тенью далёкого Месяца; её будто заслонили тучи Васиного авторитета. Но надо отдать ему должное. После всех приветствий он начал представлять Ангелину, как свою девушку. Вот тут на неё и переключилось всё внимание. Нелегко, очень нелегко быть девушкой такого человека.
– Слишишь, Гонщык, тэбэ шьто, Камира надаела уже? – кавказским адресантом этого вопроса был некий Зураб, человек достаточно тёмной репутации, а Камира – его родной сестрой.
– Да ладно, Зураб, ты же знаешь, сердцу не прикажешь.
– Ну да, ну да, – с непонятной загадкой в глазах Зураб отошел к своему столику.
– Василий Гонщикович, форсажно тороплюсь хвалебно оценить Вашу новую… так сказать… пассию. Выбор пал на прекрасно ослепительную, впрочем, как и Вы, фею. Спешу надеяться, что сея очаровательная особа сумеет укротить Ваши неудержимые скоростные устремления и подавить…
– Так, Демосфен, прекращай словоблуд!
– Что ж, поклонно прошу меня простить. Теперь я понял всё, быть может, но истина