– Живыми нас не возьмёте! Мы будем сражаться до конца, до полной победы над тиранией! Отстреливайтесь, трусливые свиньи! – восторженным хором мужских и женских голосов, доносились манифесты противостояния байкеров системе, из кустов дикой малины. Помимо того, под каштанами слышались, совершенно неуместные в сей миг, улюлюканья и смех.
В свою очередь, казённые солдаты на плацу стреляли в патлатых смутьянов тихо и чинно, лишь изредка откашливаясь в свои, хрипящие радиозапросами передатчики.
– Политические свинки не пройдут! Правьте днём, ночью – наше время! Глобалистам – отпор! – скандировали пьяные голоса возле мотоциклов, а в паузах между выстрелами было слышно, как кто-то из протестующих, с нарочито громким хлопком и последующим бравадным шипением, открывает бутылку шампанского.
– Второй – восьмому: доложите обстановку!… Третий, третий, что у вас?… – глухо хрипело из радиостанций надзирателей за правопорядком, как укор за окружающее веселье.
Бой шёл весьма непринуждённо – без задора и горячности. Служаки деловито прицеливались, и изредка выстреливали в шевелящуюся тут и там листву малинника, но их старания сводила к нулю куполообразная чернота паркового сквера, окружённого гигантскими кронами старосковских дерев. Патлатые балагуры, и тем паче, не смели достойно отстреливаться в ответ, либо, опасаясь последствий, либо вовсе, не желая реально сражаться.
– Фу, какая пошлая клоунада! – раскритиковала происходящее, подтянувшаяся следом за Максом к окну Дама в Розовых Очках.
– Ух ты, – круто! Но, наверняка, всему этому скоро настанет звездец! – обрисовал своё видение уличного боя, трясущийся с головы до пят Max.
– Чего?!… Это круто?! Это разве круто? Нет… Это фигня! И почему ты решил, что итог этому делу – звездец?… Всё наоборот, очень мирно и чинно: эти балагурят, а те проявляют политкорректность и стреляют взапуг… Что-то наподобие митинга протеста, переросшего в локальные беспорядки… До звездеца тут далеко, – пока войска не подтянутся! – поделилась своим видением обстановки Дама.
Max озадаченно хмыкнул ей в ответ, а она продолжила речь, но уже с иной, нарастающей в своей силе, интонацией: «Вот сейчас выберусь, и покажу этим клоунам блиц-номер воздушной акробатики! Тогда уж точно – всему настанет звездец!»
– А может не надо?… – жалобно проскулил на это Max.