. У зятя друг был. Так тот в самодеятельном театре играл кого-то. Всё учил роль, входил в образ. То стоит бледный как смерть, а то закричит не своим голосом «Дуньку я вам не отдам, кровопийцы!», и, заливаясь слезами, как начнёт себя самого душить, будто у него белая горячка. – А может, у него на самом деле была белая горячка? – Да говорю вам, это он в образ входил. – А-а! – Вот тебе и а. Всё входил, входил, а обратно-то и не вышел. – Как это так? – Шизофрения с маниакальным синдромом. – Ух, ты! Вот тебе и работа. – А я про что тебе толкую? – Несладкое это дело артистом быть. Лучше баранку крутить или за токарным станком болванки нарезать. – Хорошо, если бы ещё выступила с танцем живота Зинаида Милосская! Чёрт возьми, ну и женщина! Сказка! – Да ничего в неё особенного нет. Просто голая баба крутит задом, вот и всё. Любую раздень и заставь вертеть бёдрами, такой же эффект будет. – В том то и дело, что не всякая согласится голой крутить задом. Моя Марфуша ни за какие деньги не согласится. Шибко стеснительна. – Алё, люди! Да что вы заладили про эту Зинаиду! На ней что, свет клином сошёлся? Тут обещают под конец запустить живого шамана! Вот это вещь, так вещь. Если бы я их живьём не видел, попусту бы не трепался. – А чо он будет делать? – Выть и в бубен стучать, как бы духов земных вызывая. – Это зачем-то их вызывать? Интересно, ему партийное руководство дало на это разрешение. – Какое разрешение? Выдумаете тоже! Шаманы это особый сорт. Им всё можно. Они от нашего руководства отгоняют… – Мух?! – Сам ты муха! Не мух отгоняют, а нечистую силу. Оттого они и взяли такой вес. Только что-то у них плохо всё это выходит. Или в руководстве столько её скопилось, что никаким шаманам....
Ох, и разморило народ в балагане, разбалагурился, разбалякался, уж в ход шутки, анекдоты пошли, даже и забыл, что на улице морозище пробирает чуть ли не до костного мозга. Некоторые женщины обмахиваются программкой, как веером.
– Чья же это заслуга? – спрашивает некто у некого. – Неужто Леонардо Парамонова, нашего владимирского Кулибина?
– А кого же? Его самого, – отвечает некто некому. – И, знаешь, с виду-то такой невзрачный мужичонка, но окрылённый свыше, или, как сказал бы поэт, с печатью пророка в лице. Раньше такие с полотняными крыльями прыгали с колоколен. Ведь до чего он, прохвост, додумался? Кольчугинская электростанция-то, которая работает и от солнечных лучей, и от навоза, и от чего-то ещё, всё-таки из-за слабой мощности обеспечивает энергией область не ахти как. Отсюда в бараках висят хилые лампочки Ильича и обогрев неполный, хорошо печки дровяные есть, кое-где и вода в трубах, а то так можно и дуба отдать. Парамонка, даром что ничего не может сделать со своей сварливой бабой Ксантиппой, а тут сделал такой трансформатор, который аккумулирует в себе уже имеющуюся энергию, удваивая её мощность. Всех этих тонкостей из-за тёмного ума я не очень-то понимаю. Знаю лишь одно: теплоизлучательные батареи, которые ты видишь здесь, в балагане, питаются исключительно током, полученным в его трансформаторах. Вот оно откуда тепло взялось-то. Раньше артисты, произнося монологи, зубами стучали, а полуголый красотки, которые танцевали канкан, несмотря на активные движения, вскоре покрывались гусиной кожей. И зритель, хоть и был одет в овчину, нет-нет, да и лез в пах руку окоченевшею погреть. Вот такие дела! Впрочем, пора бы им уже начинать. Как вы думаете? Да вон занавес уже поднимается.