Вообще, одежда была наглядным показателем социального статуса, поэтому представители высшего класса, увидев кого-нибудь, одетого в «худые рясы», с не скрываемым пренебрежением кривили губы, что заставляло идущего навстречу прохожего делать вывод, что у них сильная зубная боль или им свело лицо от нервного тика. Неудивительно, что видя идущего сейчас по центру молодого крепкого человека, одетого в грубый бараний полушубок, подпоясанного кушаком и прикрывающего голову башкирским меховым малахаем, тем более с таким независимым выражение лица, где ясные глаза были лишены всякой фальши, а мягкая светлая бородка, прихваченная морозным куржаком, придавала этому свежему лицу какую-то суровую мужественность, – прохожие, имеющие о себе слишком большое мнение, недовольно, зло дуясь и скрипя зубами, косились на него. Подумаешь, что смотрит так дерзко – охотник, наверно. Тем не менее, это ещё не повод, чтобы так возвышаться над установленной иерархией, и никакая его усмешка не отменит его низкого положения в обществе. И тоже, нашёл время слоняться по центру в разгар рабочего дня, где имеют право находиться только люди интеллектуального труда. Проходивший мимо полицейский патруль в мохнатых папахах заинтересовался им и спросил у него мандат. Рябинин извлёк из холщового рюкзака, который у него висел на плече, тонкую с красной обложкой книжицу и показал подозрительно смотрящим на него трём задубелым лицам.
– По какой надобности во Владимире? – грубо спросил надменный молодой лейтенант, увенчанный чёрной папахой.
– К заболевшей сестре приехал, – ответил Рябинин.
– А чего в центре делаешь? – не унимался лейтенант.
– Так, с вокзала иду. Денег на автобус не хватило, – уж как можно жалостливо ответил молодой человек, понявший, что здесь он не хозяин.
– А где сестра проживает?
– На шестнадцатой барачной улице за пятым проездом. Это, если перейти Кольцо.
– Долго тебе, однако, топать, – сказал начальник патруля, отдал документы и, кивнув двум стоим подопечным, пошёл с ними дальше.
Ух, пронесло, подумал Алесей. Как будто пуд с души снял. Вот если бы стали выяснять про сестру, которой не было, тогда считай, попался бы прямо в голые руки. Слишком легкомысленный он придумал предлог. Лучше надо было всё-таки сесть в автобус. Да денег в самом деле почти не было. Всё истратил на поезд. Слава Богу, центр уже заканчивается, а там, в остальной части города, патрули хоть и ходят, но не так придирчивы, как ему сказали. Чего им придираться, когда кругом трущобы с мануфактурами? Люд там всё чёрный, чья жизнь – копейка. Вот ещё нужно с грязью возиться, коль они уже опасность для лучших людей не представляют!