— Я должна тебе сказать... — сиплый голос едва срывается с губ. Сглатываю комок боли и поднимаю к нему лицо... — Тим, он...
— Потом скажешь, малыш... — шепчет в губы, целуя их, касаясь нежно языком чувствительной кожи. — С ним всё в порядке.
Отрывисто втягиваю глоток воздуха и раскрываю рот, впуская его в себя. Тёплого и заботливого.
Целую в ответ и боюсь отпустить зажатое в кулачках поло, чтобы не исчез, не растворился в последний момент, чтобы был только моим и ничьим больше...
— Женя... Я хочу поговорить о Вике. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
— Потом, малыш.., — хрипло шепчет в мой рот, углубляя поцелуй, — ...мы завтра заберём его домой, обещаю... Устроим семейный ужин. Ты, я и Тим. Поговорим обо всём, о чём ты захочешь...
— Хорошо... Как скажешь...
Замолкаю и неторопливо растворяюсь в поцелуе, чувствуя, как руки Жени плавно спускаются по спине вниз и смыкаются в замок на моей талии. Прижимают крепко к мужскому телу.
С едва уловимым стоном обвиваю руками шею своего защитника, запускаю пальцы в его уложенные волосы и ерошу прическу, царапая ноготками затылок. Дрожь, пронзая его тело, затрагивает и мою кожу.
Женя неохотно разрывает поцелуй и шепчет на выдохе в губы:
— Иди в кабинет. Я сейчас вернусь.
Разжимает объятия, и я остаюсь без опоры, едва удерживаясь на ногах. Всё ещё хмельная от поцелуя, не в силах сфокусировать на мужчине взгляд, тихо интересуюсь:
— Что ты задумал? — рваный вдох наполняет лёгкие кислородом. Становится немного легче соображать. — А как же ужин?
— Ты очень голодна?
— И да, и нет... Но больше да...
— Какой двусмысленный ответ, — растягивает губы в порочной улыбке.
— Как и двусмысленный вопрос с нескромным намёком, — отвечаю ему тем же, приподымая уголки губ.
— Я сейчас, — подмигивает и в мгновение ока скрывается в столовой.
Боже, мы ведём себя как взрослые дети.
Пару минут стою на месте и кусаю губу в раздумьях. На мне нет белья. Дождаться его в кабинете или всё же сбегать за трусиками наверх? Блин, Яна, он ведь прямым текстом намекнул, что снимет их.
Ожившие в столовой голоса прерывают мои метания. Срываюсь с места и мчусь куда велено. Захлопываю за собой дверь и прижимаюсь к ней спиной. Часто дышу, не в силах стереть с лица дурацкую улыбку. Затем что-то обрывается во мне. Резко и неожиданно ёкает в груди сдавленной болью. Опускаю затылок на прохладное деревянное полотно и прикрываю глаза, наконец, возвращаясь в жестокую реальность.