- Нужно было рожать Карина, а не делать один аборт
за другим. Тогда у тебя было бы чем заняться,- морщусь я, стараясь не смотреть
на скривленные дорогие губы благоверной.
- Расплыться как квашня, научиться кудахтать над
младенцами и думать только о том, как покакал твой наследник и думать с какой
шлюшкой путается мой муж, пока я реализуюсь в ненужном мне материнстве? –
ухмылка ее ведьмячья. Красивая баба, но пустая и холодная.- Ты бы давно сбежал,
Демьянов. Потому что жена тебе нужна только как визитка, породистое приложение.
В висок впивается раскаленная спица. Визгливый голос
раздражает. Идти на чертов прием нет никакого желания. И это ее чертово
шелковое алое платье, обтягивающее фигуру Каринки, как вторая кожа, кажется
какой-то изощренной пыткой. Действует как на быка, болтающаяся перед его мордой
бесячая тряпка.
- Ты ведь ненавидишь меня, Кара,- улыбаюсь я.
Головная боль становится тупой.- Почему не сбежишь с каким нибудь
фитнесс-тренером?
- И сделаю тебя счастливым? Не дождешься, милый. Для
этого я тебя слишком люблю. Ненависть, любовь – тонизирует именно совместное
смакование этих двух чувств. По отдельности они достаточно пресны и слишком
примитивны.
- Сука,- ухмыляюсь уже беззлобно. Нет смысла яриться
на эту умную хитрую стервь.
- Спасибо за комплимент, дорогой. Я всегда считала
тебя галантным, даже когда ты был простым бандюком.
До ресторана доезжаем молча. Карка спит, уперевшись
в боковое стекло перетянутой щекой. Сколько я уже с ней? Столько не живут. Она
неплохо сохранилась, несмотря на возлияния. Но в сравнении с испуганной девкой,
мальчишку которого я чуть не сбил по собственной вине, положа руку на сердце,
Карка возрастная зажравшаяся бабенка. Та глупышка свежая. Черт, почему я
постоянно возвращаюсь мыслями к этой
нищей дурочке?
- Прибыли, мадам, — издевка в моем голосе совсем не
трогает мою жену.- Мойка машины за твой счет. Не люблю стекла вымазанные
слюнями.
- Знаешь, Демьянов чем ты отличаешься от своего
водилы? – скалится в зеркальце Каринка, поправляет макияж.
- Неужели невероятной харизмой. Перекрывающей своим
величием мои счета в банках, за которые ты меня так никогда и не бросишь, как
бы я ни старался.
- Нет, он молодой и не ворчит, словно старик. Пойдем
уже. Я хочу выпить. Устрицы же будут?