Не слушаю больше. Десять минут не такой и большой
срок. Черт. И зачем мне этот геморрой.? Я сам не могу себе объяснить. Баб таких
кругом море. Плюнь попадешь. Цена им пять рублей пучок в базарный день. И тем
не менее я ее хочу. Именно эту проклятую олениху. Хочу до звона в башке и
яйцах. Сука с оленьими глазами. Тем интереснее будет ее уложить в койку.
Охотничий азарт, или... Что-то есть в ней. Что-то, что я никак не могу уловить
или вспомнить.
На улице холодно и темно. Ветер бросает в лицо сухие
мертвые листья. Народ сидит по домам, в обнимку с книгой или телевизором,
завернувшись в пледы. Голова снова начинает каруселить. Бросаю в рот леденец,
найденный мной в бардачке уродской Каркиной машины. Конечно девка уже давно
взяла такси и свалила. И хорошо. На хера мне эти проблемы? И вообще, какого
хрена происходит? Обычная же баба.
Мой взгляд привлекает движение в темноте. Бью по
тормозам, повинуясь неясному инстинкту. На тротуаре валяется дешевая женская
сумочка, прямо рядом с темной нишей в уродливом доме. Твою мать.
Выскакиваю из машины, задыхаясь от страха и ярости.
- Помогите,- тихий всхлип, звук борьбы. На глаза
падает алая яростная пелена. У меня отключаются все человеческие чувства,
включая инстинкт самосохранения, когда я вижу как трепыхается в руках черной
тени криворукая официантка.
- Эй,- мой голос звучит слишком громко. Кажется я и
сам глохну. В руке прихваченная из тачки бита. Интересно. Зачем Карке эта
хреновина?- Не видишь, девушка не хочет общаться?
Тень в капюшоне молча бросается в гребаную
подворотню. И я с трудом сдерживаю себя, чтобы не ломануться следом. Но если я
поймаю тварь, то растерзаю.
Девка сидит на асфальте, поджав ноги. Слезы ручьем
выливаются из медовых омутов.
- Надеюсь непоправимого не случилось? Нас не
обесчестили? – за насмешкой пытаюсь скрыть яростную дрожь в голосе.- Какого
хера ты шляешься по ночам? Такси еще не отменили. Не могу же я быть ангелом хранителем
каждой дуры, у которой мозг как у мыши.
- Спасибо,- хриплый голосок проникает под кожу
электрическими импульсами.- Чертова сумочка, в которой она роется, такая
убогая. Девка морщится, и кажется сейчас в обморок свалится.- Что спасли,
спасибо. Но... Снова ревет. У меня сердце начинает пропускать удары. Теперь она
плачет горько, вздрагивает худыми плечами.