Папенька мой в последнее время был
задумчив и рассеян. Чаще чем прежде возвращался с работы слегка
выпивши. Одним словом, было видно, что переживает он сейчас не
лучшие времена.
Я подошел к нему с разговором этим же
вечером.
— Ко мне обратился с просьбой один
человек, — сказал я. — Ему очень нужно встретиться с тобой.
Лично.
— Что за человек? — спросил папенька
рассеяно.
— Евгений Михайлович Лисинский! —
выпалил я.
Папенька наморщил лоб.
— Лисинский... Лисинский... Не
припоминаю. А чего он хочет?
— Он хочет передать какие-то
материалы, — сказал я. — Документы о деятельности Валерия
Александровича Герцина.
— Герцина? — вскинул брови папенька.
— А почему ко мне? Почему не в милицию, не в прокуратуру?
— Боится в милицию, — сказал я, — а
тебя считает честным человеком. Хочет документам ход дать. А что,
разве неправильно считает?
Папенька молчал. Думал долго и
сосредоточенно. А потом сказал мне:
— Сын! Я хочу предупредить тебя на
будущее. Предупредить, чтобы ты не связывался с этим... с этой
грязью! Я скажу тебе прямо — такие вещи могут быть опасны. Очень
опасны. У тебя вся жизнь впереди, Алексей. А я-то знаю, как легко
все сломать, я видел.
Я слушал пафосную речь отца, молчал и
думал о том, что в следующие несколько лет будут сломаны миллионы
жизней людей, которые никогда и никуда не лезли, ни в какую грязь,
мирно учились и работали, мечтали о лучшем будущем... Но вышло так,
как вышло.
Через несколько минут папенька
выдохся и замолчал. Самое интересное, что он не сказал ни да и ни
нет, вот она, партийная школа — сказать целую речь так, чтобы не
сказать ничего.
— Что мне передать человеку? —
спросил я.
Папенька сделал недовольное лицо.
Нужно было принимать решение, а принимать решения он терпеть не
мог.
— Конечно, стоило послать его... в
прокуратуру! Или гозбезопасность. Но ладно уж. Посмотрим, что у
него за документы. В субботу в три часа. Где-нибудь в не слишком
людном месте.
— Можете встретиться в нашем клубе, —
сказал я.
— Кинолюбителей? — улыбнулся
папенька. — А что, давно хотел зайти...
На том и порешили.
Следующий день принес еще неприятных
сюрпризов.
Когда я пришел в видеосалон там сидел
красный от ярости Витя и улыбающийся Валерик.
— Что случилось? — спросил я,
чувствуя недоброе.
— Витька на автовокзале бомбанули, —
весело пояснил Валерик. — Нормально поживились пацаны — две кассеты
отняли и полтинник бабок. Хотели кроссовки снять, но пожалели,
сказали, что и так нормально.