Сердце пустилось вскачь от радости. Наконец-то! Я его вижу. Но
мне нужно наблюдать за поединком троллей, но я не могла позволить
так легко отпустить это видение.
Грудь чернокнижника мерно вздымалась, дыхание было глубоким и
размеренным.
Почему он спит в такое время? В груди всколыхнулось
беспокойство. И не напрасно, потому что конюшню вошли двое ищеек, в
сопровождении трех красных капюшонов.
Один из магов кивнул на сенной ярус, где отдыхал Мадс.
«Проснись! Проснись!» — молила я его. Но разумеется он не мог
меня слышать.
Парень просто повернулся на бок и поудобнее устроил ладонь под
щеку.
Один из ищеек по кошачьи ловко вскарабкался по лестнице и
заглянул на ярус.
— Здесь, как и было указано, — сообщил он своим товарищам и
ловко запрыгнул на ярус.
Мадс не проснулся, хотя ищейки и красные маги больше не таились.
Они нарочито громко топали и переговаривались.
Да, он же чем-то одурманен, поняла я, когда на чернокнижника
надели сковывающие магию наручники.
— Так-то лучше. А теперь буди, его, — сказал «красный», и в нем
я узнала Калеба — мужа моей сестры Кристы.
***
Когда я открыла глаза, то увидела, как туман рассеивается,
открывая площадке, на которой лажал распростертый на каменных
плитах Дьярви. Из груди у него торчала рукоять кинжала. Йотун
склонился над ним.
Дьярви закашлялся кровью. Глаза его закатились. Йотун резко
рванул кинжал на себя, открывая страшную рану и разбрызгивая кровь
поверженного врага на камни.
Мне стало нехорошо. Я уже видела смерть близко, но все равно
нельзя привыкнуть к столь ужасному зрелищу.
Йотун подошел ко мне. Быстрая улыбка тронула его губы, когда
наши взгляды встретились. В его глазах все еще плясал кровожадный
огонь, отголосок недавнего сражения. Грудь тяжело вздымалась, а
волосы были мокрые от пота.
— Идем, — приказал он мне.
Весь путь до комнат Йотуна мы проделали в молчании. После
поединка я чувствовала опустошение, как будто это мне пришлось
сражаться. Я радовалась победе Йотуна. О том, что могло произойти,
если бы он проиграл, я запретила себе думать. Заперла страх, в
самом дальнем уголке своего рассудка.
— Сегодня, ты побудешь здесь, — сказал Йотун, — Не выходи из
моих покоев, чтобы ты не услышала.
Я кивнула и опустилась на стул, где обычно сидел сам колдун. Он
принялся снимать доспех и болезненно зашипел.