— Илья! — судя по недовольному тону, Разумов зовёт меня не в первый раз.
Я встрепенулась и торопливо подошла. Не привыкла я ещё к своему новому имени, уж простите!
— Нужно обезбливающее, найдёшь? — тихо спросил Разумов. — Только без лишнего шума.
— Не вопрос. А что случилось?
— Ты таблетку принеси, там разберёмся, — отмахнулся он и поспешно сбежал на площадку.
Так-с… А не приболел ли часом наш бедный мальчик? И ладно, мне до его болячек дела нет. Пусть сколько хочет геройствует, раз душе угодно.
За таблетками я сходила, убедилась, что он хорошенько запил их водичкой и пошёл отрабатывать сцену, в которой должен был бегать под «дождём». Вот вроде классная это профессия — актёр театра и кино, — но насколько в действительности хлопотная!
Трижды отрепетировали, детали обговорили, несколько раз отработали… Но, как говорится, в семье не без урода. Партнёрша Ромки явно не справлялась с эмоциями. Симпатичная девушка, да и делать в кадре ничего особенного не нужно. Выслушай признания героя, пусти слезу в конце и прими чувственный поцелуй…
Но на репетициях всё получалось, а когда Роме пришло время намокнуть по-настоящему, всё пошло наперекосяк. Актриса то в словах путалась, то стояла истуканом, то во время поцелуя забывала выпустить из рук зонт... По сюжету он должен плавно выпасть у неё из рук, но увлечённые поцелуем герои этого не заметят.
Красивый намечался кадр, но никак не удавался. Девчонке-то хорошо под зонтом, а Разумов за дубли вымок так, хоть выжимай. Но терпел, бедняга, добрые полчаса, пока рассерженный режиссёр не объявил перерыв.
Разумова тут же укутали в полотенца, чтобы не замёрз во время перерыва, но от меня-то не утаилось, что он носом чаще положенного шмыгал и мурашками покрывался.
Распинаясь в извинениях, актриса преданно заглядывала ему в глаза. Влюбилась, что ли, в этого гусара? Нет, куколка, так не пойдёт! Пока я у Разумова менеджер, пояс верности ему гарантирован. Пускай от разборок с чёртовой дюжиной отойдёт.
— Даже я смогла бы эту фразу сказать! — возмущалась Дашка, да так громко, что половина съёмочной площадки услышала, в том числе и горе-актриса.
— Тихо ты! Хочешь, чтобы выгнали? — Я ткнула кнопку в лоб, а она возмущённо насупилась.
— Не ну правда! Вот смотрите: «Пойдём в дом, Лёша! Ты ведь замёрзнешь!» Не Рома, не любимый, не зайка! Лёша! И «замёрзнешь» — не такое уж сложное слово, чтобы на нём вечно запинаться!