Бескровные губы Уэста растянулись в улыбке. Он принялся изучать содержимое бумажников.
– Кредитные карты? «Дайнерс», «Виза» и «Мастеркард»… Отлично. Что у нас в другом? «Виза» и «Амекс Голд»… Шикарно. Барри будет в восторге. – Барри Грин, иногда продававший Стефани наркотики, также промышлял перебивкой кредитных карт, используя для этого корейскую машинку, которая меняла на магнитных полосках пин-коды. Хорошее настроение Уэста испарилось так же быстро, как и материализовалось. – И только шестьдесят фунтов наличными? Сколько ты сейчас берешь за услуги, Стеф?
– Как обычно.
– И после этого у них на двоих осталось всего шестьдесят фунтов наличкой?
– Откуда мне знать? Я не считала.
– Не надо заливать. Ты ведь немного прикарманила, верно?
Всего триста пятьдесят пять фунтов. Им она оставила лишь мелочь.
– Подозреваю, что всю наличку, какая у них была, они спустили на дешевое пойло, которым накачали меня.
– Не строй из себя дурочку, Стеф. И не пытайся надуть меня. Давай, выкладывай, что там у тебя.
– Точно так же мне всегда говорил детектив Маккиннон. Кстати, у меня все еще остался его телефонный номер.
Внешне гнев Уэста остыл, но внутри он все еще клокотал, и они оба это знали.
– Не испытывай судьбу, Стеф. Когда-нибудь удача от тебя отвернется.
– Знаю. Так же как и от тебя. Мы оба взяли время у нее взаймы.
* * *
Однажды Дин Уэст изнасиловал меня. Я говорю «изнасиловал», потому что так мне теперь кажется, но тогда я была не совсем уверена в этом. С ним меня познакомила Энн Митчелл. В те дни она все еще была проституткой, работала на Уэста, и, я думаю, делала это исключительно для того, чтобы угодить ему, хотя мне она сказала, что это в моих интересах. Энн сказала мне, что за небольшую долю моих заработков Дин обеспечит мне защиту, да и в любом случае без его разрешения мне просто не позволят работать в этом месте. Это была ложь. Как и большая часть того, что Энн говорила в те дни. Но я не обижаюсь на нее. Она ничем не отличалась от других женщин, кто зарабатывает на хлеб этим ремеслом. Во всяком случае, ничем не отличалась от меня.
Все произошло здесь, на Брюэр-стрит, в этой самой комнате, в которой я сейчас стою. Более того, сейчас смотрю на Уэста, и мне не дает покоя вопрос, что, если он тоже думает об этом. Кажется, это было целую жизнь тому назад… Вернее, это похоже на другую жизнь. Не мою, а чужую. Я едва узнаю ту Стефани, которая возникает в моих воспоминаниях. Если я когда-то и была ею, то больше уже никогда не буду.