Но всё это меркло по сравнению с двумя главными нововведениями,
которые и перевели «Полководцев» в абсолютно новый подкласс
«Ударно-штурмовых дредноутов».
Мощные двигатели Кобояши-Черенкова в купе с усиленным
инерционным компенсатором, позволяли ему развивать крайне высокие
показатели ускорения, приравниваемые к таким же у линейных
крейсеров, а также восемь лёгких ударных корветов типа «Гадюка»,
расположенных в специальных отсеках на левом и правом борту. Более
тесная компоновка, новые системы вооружения плюс повышенная
автоматизации позволили выделить место для их наличия на борту.
Именно они позволяли новым дредноутам типа «Полководец»
значительно расширить область своего применения. Там, где для
контроля системы потребовалась бы крейсерская эскадра, один
«Полководец» смог бы взять на себя эту роль вместе с базирующиеся
на его борту корветами.
Двадцать семь метров в длину. Четыре лазерных излучателя
крейсерского калибра в двух двухорудийных установках в верхней и
нижней частях, способных вести анфиладный огонь в любом
направлении. Плюс возможность установки пакетов с ракетным
вооружением. Команда всего в шесть человек.
Александр даже с некоторой завистью смотрел на записи учений,
где экипажи этих маленьких корабликов отрабатывали своё мастерство.
Быстрые и опасные, с расширенными возможностями ПРО, они могли
осуществлять собственному носителю прямую поддержку в бою, чего
никогда раньше не стоило ожидать от кораблей подобного класса.
Будучи мелкими и слабо вооружёнными патрульными судами, раньше
корветы годились только присмотра за внутренней частью системы, но
никак ни для участия в линейном бою.
Так что их пилоты и операторы не переставали тренироваться,
поскольку из всего экипажа только они останутся на борту после
того, как дредноут наконец доберётся до своей цели.
В любом случае, всё, что оставалось урезаному перегонному
экипажу дредноута — учения на симуляциях. Боезапаса на корабле не
имелось. Ни для собственных ракетных пусковых, ни пакетов для
ударных корветов.
— ...Зарин, вы меня слушаете?
Только сейчас Александр вдруг осознал, что сидящий рядом с ним
капитан уже во второй раз обратился к нему, так и не получив
ответа. Он так погрузился в свои мысли, что просто пропустил его
слова мимо своих ушей.
— Прошу прощения, капитан, — смутился он. — Задумался.