– Смотря как посмотреть. – Его взгляд ныряет в вырез туго запахнутого халата, а я не знаю, куда деть руки. Упираюсь в крепкую грудь пальцами и боюсь пошевелиться. Под ладонями мощно толкается его сердце.
– Генри… – его имя так приятно ложится на язык, оно раскатывается бархатистым звучанием в груди, застывая между лопаток. – Почему Генри?
– Что – почему? – шепчет он, и горячее дыхание касается моего лба, шевелит волосы.
– Почему тебя так назвали?
– Мой папа – англичанин, женился на русской.
– Точно, я где-то это слышала, – тихо отвечаю, понимая, что больше не могу находиться в кольце его рук. С ума схожу.
Теплое дыхание дразня вплетается в волосы, а сухие губы неожиданно прижимаются ко лбу.
– Ты какой-то сладкий сон, Золушка.
– Не боишься проснуться в холодном поту, вдруг все это превратится в ночной кошмар?
– Боюсь.
– Зачем тогда… – запинаюсь. Манящие губы оказываются слишком близко. Обжигают, невесомо прикасаются к моим губам. Я падаю, сползаю по стене, держусь только за сильные руки и свое слабое самообладание.
– Я не знаю. Ты, как росянка, манишь меня ароматом. Валерия…
– А ты совсем не похож на комара, – шепчу, и Генри запечатывает смешливые слова поцелуем. Скользит языком по моим губам, настойчиво их раскрывая, и давит, давит до стона своей властью. Горячей страстью, смешанной с помешательством. Пока я не отрываюсь, хватая ртом воздух, и не отталкиваюсь что есть сил. Чтобы не позволить Генри снова напасть, отворачиваюсь и блокируюсь ладонью.
Он отступает, смотрит исподлобья и сухо проговаривает:
– Вино на тумбочке, – и пулей вылетает из комнаты, словно я обвинила его в страшных грехах.
=Генри=
Лера будто ежа поцеловала. Скривившись, оттолкнула меня и отвернулась. Закрыла глаза и сжалась в комочек у стены. Замерла, как льдинка, словно боялась, что я ее еще раз трону.
А меня это так бабахнуло по голове, что я чуть не отъехал. Больно ведь видеть в глазах девушки вместо симпатии отвращение. Я не смогу через это пройти еще раз, лучше пусть все остается как есть. Прожить до старости в одиночестве – хороший выход. Я ведь заслужил? Заслужил...
Вылетаю в холл и жмурюсь от собственной дурости и слабости. Кол в штанах и дыра в мозгах. Я – идиот!
Марина ведь почти так же морщила губы и похоже комкала рубашку на груди. И отпихивалась, и сопротивлялась. Оди-на-ко-во.