В воздухе словно появился запах гнили, смешанный со всеми
возможными вкусами. Океан едва заметно преобразился и в нём стали
мелькать кислотно розовые и сиреневые цвета. Если бы я не провёл в
нём столько времени, то даже не заметил бы, если честно. Я
чувствовал присутствие чего-то инородного и бесконечно далёкого от
всего человеческого. Никогда в своей жизни я не ощущал подобного
отвращения к чему-то. Казалось, словно штука, сокрытая в потоках
варпа, воплощает само омерзение. Чистое и приторно сладкое. Даже
самые опасные и отвратительные монстры, которых я встречал во время
своего путешествия по океану, не могли сравниться с аурой этого
существа.
Не собираясь ожидать действий твари, я вытянул вперёд руку и
отдал приказ своей силе. Потоки света окружили меня и направились в
сторону местоположения этой сущности. Прежде чем моя атака попала
по цели, я почувствовал, словно оно пытается ударить меня в ответ.
Казалось, через мою голову прошёл лёгкий ветерок, но ничего не
произошло. А вот мой удар твари сильно не понравился.
Реальность вокруг меня задрожала от крика монстра. Варп
очистился и я смог увидеть то, чему противостою. Это была серокожая
гуманоидная фигура с четырьмя руками, чей пол было невозможно
определить. Две из них были вполне человеческими, но вот две,
выросшие со спины, были двумя клешнями. Уши у чудища были
остроконечными, а на голове была корона и два больших рога, словно
вырастающих из неё. Оно вообще было одето в странную одежду,
состоящую только из сиреневого плаща и практически ничего не
закрывающих кусков кожи. На лице этой твари была гримаса боли и
гнева, а смотрело оно на меня. И в этом взгляде не было ничего,
кроме ненависти и жажды.

— Какой интересный случай… Невообразимая сила в
жалком человеческом теле… Неожиданный плод, который так и просить,
чтобы его кто-то сорвал… Но такой опасный и неприглядный… Какая…
удача…
Голос, как я полагаю, демона, звучал подобно эхо, сложенному из
хора десятков голосов. Женских и мужских, детских и старческих,
казалось, в нём можно было услышать всё, если захотеть. Вот только
та интонация надменности и превосходства, с которой эта тварь
говорила со мной, вызывала у меня лишь омерзение. Я молча стоял,
так как на использование сил приходилось сильно концентрироваться.
А собирал я всё, что только мог.