Приют, хоть и был неплох, но в нём тоже были свои проблемы.
Няньки и учителя усиленно следили за детьми младше семи-восьми, но
вот со старшими уже были проблемы. Дело в том, что спонсоры этого
места могли усыновить или удочерить кого-то маленького, но никогда
не интересовались жизнью “стариков”. Из-за этого больше количество
детей и подростков покидали приют намного раньше запланированного.
Часть уходила работать на завод, где брали всех, у кого было
минимальный набор конечностей. Большинство шло к бандам, где
принимались за разнообразнейшую грязную работу, занимаясь
воровством или торговлей всякого запрещённого. Остальные
становились частью сил планетарной обороны, либо отправлялись
работать в другие государственные органы. Услышав про всё это, в
моей голове появились первые действительно плохие мысли.
С самого момента, как я научился ходить, я так пытался как можно
скорее выбраться из приюта, чтобы разобраться где оказался. Вот
только знание лишь ухудшило моё настроение. Ведь раньше я хотя бы
не знал, насколько плоха моя ситуация.
Мне удалось лишь единожды подняться достаточно высоко, чтобы
увидеть город. Я ехал по лифту и видел огромный футуристический
город, где шпили колоссальных зданий были столь высоки, что не
всегда получалось увидеть их конец. Небо здесь не было видно, всё
закрывал огромный потолок, на котором были расположены большие
лампы. Такова была судьба среднего улья, середины огромной
пирамиды, континентального размера. По сути, весь улей - это
огромный дом, в котором проживают десятки миллиардов людей. На
верхних шпилях жили самые богатые торговцы или аристократы, на
середине обитал средний класс, а подулий принадлежал преступникам и
мутантам.
Я жил в улье Сибеллус, на планете Сцинтилла. Насколько я знал,
эта планета является столицей целого звёздного сектора Каликсида.
На планете было два улья, и я жил в самом развитом и населённом.
Никто конкретно не мог мне сказать, сколько здесь живёт людей, но
все как один отвечали, что их слишком много.
Весь средний улей является огромной фабрикой, где на миллионах
цехов производство никогда не прекращается. Чертежи для
производства поставляли техножрецы, но сам тяжёлый труд пал на руки
обычного народа. Плотность застройки здесь была такой большой, что
подчас было сложно определить, какому зданию принадлежит та или
иная опора, а сети переходов сплавляли их друг с другом, столь
много их здесь было. Улицы же были покрыты канавами, заполненные
промышленными отходами и просто всякой отравой. В самых
“промышленно развитых” районах нельзя было ходить без масок,
защищающих от отравленного воздуха. Не помогали улучшению внешнего
вида города и разрушенные статуи с заброшенными храмами, которые
должны были украшать это место. Подозреваю, что раньше, пока в них
кто-то жил, они с этим справлялись, но с тех пор прошли многие века
и тысячелетия.