Она подавила то ли фырк, то ли вздох, отвернулась и зашагала по
склону холма. Не выдержала.
Ветер перебирал темные пряди, собранные в высокий хвост, теребил
края черной накидки. По гладкой темной ткани скользили вышитые
серебристые молнии — эта женщина не изменяла себе. Мы спустились и
немного прошли по каменной насыпи, пока госпожа Мирай не
остановилась у кряжистого дерева. Его ствол был сплетен из
нескольких стволов, ветви тоже были перекручены.
Между мной и Молнией оставалось шагов пятнадцать. Ветви дерева
шимме раскинулись во все стороны и укрывали нас, словно крыша.
Я застыл, сложив на груди руки. Какое-то время она просто
стояла, глядя на толстый ствол с потрескавшейся корой. Потом
бросила на меня взгляд из-под полуприкрытых век.
— Можете начинать.
— Спасибо, — отрезала она и опустилась на колени, сложив ладони
в молитвенном жесте.
И сразу стала такой спокойной, а ведь мгновение назад глядела
волком. Уверен, она знает, что я на нее смотрю. Внимательно, ни на
миг не отводя взгляда.
Внутренне ожидаю подвоха?
Даже если она что-то задумала, я успею ее остановить.
Думаю об этом и понимаю, насколько это глупо. Насколько проросло
во мне это все.
А она стояла на коленях под приземистым деревом. На ветви его,
длинные и раскинутые в стороны, суеверные простолюдины повязали
цветные ленты. Ветер колыхал их, выцветшие от дождя и солнца.
Меня кто-то окликнул, но я поднял руку, подавая знак не
приближаться. Подождут.
Она стояла на коленях долго. Очень долго. Я уже начал терять
терпение и еле сдерживался, чтобы не прервать госпожу Мирай. Она
что, нарочно тянет время? О чем можно так долго просить? Даже
приговоренные к смерти молятся быстрее.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что сам утратил счет
времени. Просто провалился куда-то и, страшное дело, расслабился.
То ли сказалась накопившаяся за долгие месяцы усталость и
необходимость все время держать себя в напряжении. Плоть ведь
нельзя истязать бесконечно, подпитывая стимуляторами и магией.
Однажды наступает откат.
То ли сама атмосфера и тонкие, исходящие от дерева вибрации
всему виной.
Молния открыла глаза и посмотрела на меня. Сейчас она казалась
непривычно смиренной, тихой и по-своему красивой.
— Это священное дерево. Оно передает наши желания богам.
Зачем она это рассказывает? Тем более мне.