Огневики рассчитывали заманить Грома в эту ловушку. Надеялись,
что он быстро истратит силы и тогда его можно будет добить. Правда,
они не знали, что сюда угодят двое.
Внезапно огненный веер ударил по ледяной стене — во все стороны
брызнули капли и острые осколки. Враг выдал свое местоположение.
Гром уже держал наготове руки, водный знак — из земли взмыло поле
ледяных кольев. А я добавила россыпь шаровых молний.
Все утонуло в треске грозовых разрядов. Техника отняла у меня
прорву сил, я согнулась пополам и уперлась руками в колени. Перед
глазами поплыло.
— Никого не осталось, — заключил Гром. — Но почему
подпространство не исчезло, и нас не выбросило обратно?
Мне тоже было интересно. Несколько мгновений мы смотрели друг на
друга, строя догадки. Сетторец не выглядел измотанным, только
учащенное дыхание и блеск в глазах выдавали усталость.
Друг от друга нас отвлек грохот. Тела врагов полыхнули, сгорая
дотла в считанные мгновения. Алое зарево прокатилось по небу, земля
дрогнула — со всех сторон вокруг нас взмыли багровые стены. Мы
оказались заключены в гигантском шестиугольнике. Воздух наполнил
сухой жар и треск, словно кто-то зажег огромный костер.
— Что это?! — я отшатнулась и вопросительно посмотрела на Грома.
Может, хоть он понимает, что происходит?
— Шестигранная огненная ловушка, — процедил он, с ненавистью
оглядывая нашу темницу.
Шесть граней и столько же стен — по количеству мертвых
огневиков.
Недолго думая, я собрала в ладонях ярко-голубую сферу и со всей
силы шарахнула ею по стене. Она пошла рябью и только, зато меня
чуть не снесло отдачей.
— Ваша молния здесь бесполезна, — взгляд Грома бегло исследовал
контуры. — Ловушка завязана на смерти, а значит, крайне сильна.
Раньше я сталкивался только с четырехгранной.
— Завязана на смерти? Что это значит?
Я пока не знала, но чувствовала, что это что-то очень, очень
плохое.
— Огненные заключили договор с богом Смерти, — Гром вернул
самообладание, но сжатые кулаки выдавали тревогу. — Когда их
убивают в бою, их души идут в жертву богу без шанса на возрождение.
За это он обещает уничтожить тех, кто забрал их жизни. Таков
обмен.
— Вот… уроды! — вырвалось у меня.
Гром нехорошо усмехнулся.
— Я не согласна! Пусть бог Смерти нами подавится!
— От ваших эмоций сейчас нет никакого толку, госпожа Мирай, —
осадил меня он. — Скоро контур начнет сужаться, стенки схлопнутся,
превратив нас в горстку пепла. Это при неблагоприятном исходе.