От этой мысли холодеют
ладошки.
Поднимаюсь на лифте на третий этаж.
Хотя обычно люблю ходить по лестнице. Даже первые сроки
беременности не смогли изменить привычку. Но сегодня не до
здорового образа жизни.
Чувствую, что устала. Ощущаю эту
усталость каждой клеточкой своего организма. А может всему виной
беременность. Она отнимает много сил и энергии. Как хорошо, что
рабочая неделя закончилась. Можно запереться дома. Никуда не
выходить. Только вот плакать я больше не буду.
Так и быть шикану. Закажу себе роллы и
засяду за просмотром любимого фильма. Нужно восстанавливать
душевное равновесие. Похоже оно мне еще пригодится.
Пока расправляю диван. Пока пытаюсь
уснуть. Отчаянно стараюсь не думать, почему Марат оказался там.
Правда ехал мимо? Я даже спросить толком не успела. А он лишь глупо
отшутился. Не может же он все еще думать обо мне? И даже если
думает. Что это меняет?
Засыпаю далеко за полночь. Под мерное
позвякивание посуды на кухне. Мама наводит порядок. Не сказать, что
там сильно грязно. Вот жил бы брат с нами. Но она не сможет
заснуть, если в раковине хоть одна грязная чашка. Посудомойкой мы
так и не разжились. Пока это чудо техники нам не по карману. Может
позже.
Хорошо, что я не одна. Будь одна,
наверное бы совсем загрустила. Поддалась депрессии. И тяжелым
мыслям. А так… Планирую как схожу с мамой по магазинам, чтобы
закупиться вещами для ребенка. Эти мелкие хлопоты тоже приятны.
Вносят глоток свежего воздуха в затхлый туман жизни.
Долго глажу живот. Несу всякий бред.
Наверняка ребенок еще меня даже не слышит. Но меня это не
останавливает. Убеждаю себя, что мы с ним станем счастливыми.
Счастливыми вопреки всему. А на Марате свет клином не сошелся.
Правда ведь?
- Я не пойду! - заявляю
твердо.
По крайней мере очень хочется в это
верить. Игнат округляет свои колдовские глаза. Вот, ей богу, женщин
такими завораживать. Хорошо, что я уже завороженная. Другим. Или
плохо?
За минувший месяц чувства так и не
улеглись. Я не стала меньше любить Марата. Не стала хуже о нем
думать. Не стала ненавидеть. Может я просто идиотка? Ведь того, кто
предал, по всем канонам положено презирать. А я не могу.
Порой трусливо себя спрашиваю. Позови
он обратно, я бы пошла? И даже знать не хочу ответ. Слишком уж он
унизительный. Хорошо, что он не зовет. Хорошо, что на глаза больше
не попадается. Словно специально залег на дно и носа оттуда не
кажет. Но это бред. Зачем Марату так заморачиваться? Он уже и
думать обо мне забыл.