- Я пойду, - шаг вперед
делаю.
А Игнат, конечно, назад. Не любит он
мой живот. А может боится. Боится навредить? Думает беременная
женщина - хрустальная ваза, вокруг которой плясать надо? Заранее
незавидную той, кто решится ребеночка ему родить. Он ведь ей дышать
спокойно не даст с таким-то чувством собственничества.
- На тебя платье не налезет? -
поддевает.
- Не смей обижать мою подругу! - тут
же вступается Соня, - хочешь сказать, если у женщины отсутствует
талия, то она сразу уродина?
- Спасибо, дорогая, -
ворчу.
- Ой, прости.
- Давайте закончим упражняться в том,
кто сильнее заденет мои нынешние размеры и вернемся к главному, - к
начальнику поворачиваюсь, - Игнат, я правда хочу пойти. И если Соня
не против…
- С чего это мне против
быть?
- Ну, вдруг мы там второго заделать
решим? - снова поддевает Игнат, - ты ведь до сих пор меня
ревнуешь!
- Ревнуют того, кто не безразличен! -
фыркает она, - а мне на тебя плевать!
- Ах ты…
- Хватит! - гаркаю. Опять пытаюсь
вернуть разговор в прежнее русло, - Игнат, можно я пойду,
пожалуйста? А живот за объёмным платьем спрячу. Если ты
стесняешься.
Сонька ржет. Она вообще последнее
время ведет себя довольно странно. То смех. То слезы.
- Как хочешь, - выплевывает, - вы меня
обе достали!
Хлопает дверью своего кабинета. А я
пытаюсь осмыслить то, на что решилась. Согласилась не подумав.
Вернее, подумав конечно. Я уже несколько дней об этом думаю. Хочу
его увидеть. Хочу в его глаза посмотреть. Черные, всегда такие
манящие.
Ведь если слова и действия могут
обмануть. То глаза никогда не обманут.
- Это платье… - бросаю выразительный
взгляд на Игната, а Соня толкает его локтем в живот, - тебе очень
идет!
- Конечно идет! Анечка у нас
красавица! - воркует подруга. Теперь я уже могу так ее называть. За
последнее время мы и правда очень сдружились. - Тем более я над
этим макияжем пол дня колдовала.
- Какой макияж? Она разве
накрашена?
- Хороший макияж и должен быть
незаметен, - дуется Соня, - а ты что хотел бы идти с девушкой с
малиновыми тенями на глазах?
- Я бы предпочел идти с девушкой, у
которой нет в животе ребенка!
- У тебя слишком высокие требования, -
шучу, но никто не смеется.
А я замечаю, как Соня губу поджимает.
Отворачивается. Глаза прячет. И на сердце так неспокойно
становится. Но расспрашивать в чем дело некогда. Мы, итак, почти
опаздываем. К тому же я волнуюсь до жути. До трясущихся кончиков
пальцев. А в животе так крутит, будто там не ребёнок, а черная дыра
засасывающая галактике.