- Мне тоже налей, - чешет живот под
обтягивающей мускулатуру футболкой.
Щурит красные глаза.
- Я, вообще-то, больше не твой
секретарь!
- И слава богу! От тебя убытков было
больше. От вас обеих…
Он резко замолкает и усаживается за
стол. Ждет свой кофе, видимо. А я наливаю. Мне не трудно. Да и
поговорить надо. Я Марату обещала. Удивительно, что он вообще его
тут одного со мной оставил. Хотя никаких других мужчин теперь даже
близко не подпускает. Ревнивец доморощенный!
Настолько доверяет? Мне? Или ему? А
может нам обоим?
Разливаю кофе по чашкам. Себе побольше
сахара и молока. Игнату без молока и с одним кусочком сахара. Такой
горький, как товарищ майор, он пить не сможет. Ставлю кружки на
стол. Усаживаюсь напротив.
- Ничего рассказать не
хочешь?
- Неа… - делает он глоток. Морщиться,
- какой же отвратительный кофе ты варишь, Анька.
- А это не я. Это кофе машина.
Дорогущая кстати. И зерна тоже элитные. Особой прожарки. Но до Сони
мне, конечно, далеко. Кстати, где она сейчас?
- Без понятия, - очередной глоток
делает.
- А ушла почему?
- Без понятия.
- А может потому, что ты козел ее
обидел чем-то?
- Слушай!.. - он стукает чашкой об
стол так, что брызги во все стороны разлетаются. Даже на меня
немного попадает. На любимую футболку, между прочим. - Дай кофе
попить спокойно!
- А потом поговорим?
- А потом поговорим.
- Да! У мамы все хорошо. Думаю, она
очень довольна поездкой. Но в лицо тебе это никогда не скажет. Как
там дети?
- Все в порядке. Не переживай. Отдыхай
спокойно. Я со всем справлюсь. А Игнат, если что, поможет. Они с
Тимуром невероятно поладили. Оба тачки любят.
- Да уж, - хмыкаю, а на сердце опять
тупая боль.
Как жаль, что у них с Соней все так
вышло. Вернее, не вышло ничего. Все развалилось, не успев толком
начаться. А всему виной глупые слова, брошенные по неосторожности.
Слова, которые обратно не забрать. Слова, которые так легко
разрушают человеческие судьбы.
Игнат вроде и пришел в себя. Перестал
наконец пить. Вернулся к жизни. Даже с нашими детьми занимается.
Особенно ему нравится возиться с Тимуром. И он бы стал отличным
отцом, будь у него сын. Как жаль, что так вышло. Как жаль, что их
ребенок не выжил.
Порой я замечаю в глубине его
красивых, зеленых глаз острое, битое стекло. Там такие осколки
мелкие, что даже суперклеем не склеишь. И только одному человеку на
земле это под силу. Соне.