Папа не был напуган – он просто молчал. Он никогда не отвечал маме – по крайней мере так громко, чтобы я смогла что-то расслышать в своей комнате. Услышала я только стук захлопнутой двери.
Утром я проснулась. В доме было тихо.
Каждое утро я просыпалась и с изумлением замечала перемены, произошедшие в доме, пока я спала. Баррикада черных мусорных мешков перед нашим домом стремительно росла.
Визит социального работника меня очень интересовал. К нам никогда никто не приходил. В день визита я то стояла перед входной дверью, ожидая гостя, то выглядывала в окно, высматривая приближающиеся машины.
Когда звонок наконец прозвенел, я открыла дверь. На пороге стоял худощавый мужчина, лысый, с редкими усами. На нем была рубашка с короткими рукавами. Я представилась и пригласила его войти. В доме было чище, чем когда бы то ни было, и это еще больше меня возбуждало.
Родители представились, извинились за оставшийся беспорядок, а потом мама сказала:
– Ким, может, ты сходишь за Шерил?
Накануне вечером я тщательно продумала наряд Шерил. Я собиралась одеть ее в вельветовое платье, фиолетовое с белым, из которого сама уже выросла. Платье было ей слишком велико, но я страшно его любила. Я надела ей белый топик на тоненьких бретельках – мне не нравилось, когда виднелась тканевая часть ее тела.
Я давно заметила, что наша семья отличается от других. Но только сейчас поняла, что это плохо.
Шерил была огромной куклой-Дюймовочкой. В отличие от своей миниатюрной литературной тезки, Шерил была ростом два фута – чуть ниже меня, когда я пошла в школу. В отсутствие лучшего варианта, я считала ее сестрой.
Я много думала об этом моменте, но, направляясь в свою комнату, немного нервничала. А что если социальный работник разозлится на меня? Вдруг он отберет Шерил? Или отправит меня в тюрьму?
Я медленно спустилась по необычно чистой лестнице и представила худому мужчине в рубашке с коротким рукавом мою младшую сестру. Поняв, что он не собирается отправлять меня в тюрьму, я забралась ему на колени и спросила, не хочет ли он поиграть со мной в прятки.
– Иди прячься, а когда мы закончим разговаривать с твоими родителями, я тебя найду.
Я любила прятки, но играл со мной только папа. Он всегда искал меня очень долго. Бо́льшую часть времени он сокрушался, какой же он рассеянный и как ловко я каждый раз прячусь. В конце концов, он меня находил, и мы придумывали новую игру.