– Как у тебя день прошёл? – спросила
Тася.
– Так себе, – я махнул рукой. – Как
и последний месяц. Буквально всем что-то нужно от Кузьмы. Кто-то
денег просит, кто-то личных тренировок и советов. Характеристику им
напиши, с князем познакомь, номер телефона Кайзера дай. Вот, скажи
мне, откуда я могу знать номер телефона Кайзера? У него, вообще,
есть мобильный?
Тася тихо рассмеялась и погладила
меня по голове.
– Сегодня генерал Руднев просил,
чтобы я их специалистов подготавливал. Говорил, что ради интересов
родины можно отказаться от иностранной группы в институте. Мне даже
из-за границы письма пишут. Представь себе, Свен Беккер письмо
прислал с просьбой ему помочь. Я так скоро с ума сойду и бить
просителей стану. Ну хотя бы кто-нибудь подошёл бы и сказал:
«Кузьма, что тебе нужно, что я для тебя могу сделать? Может, тебе
помочь надо?»
– Это потому что ты у меня добрый и
отзывчивый, – с улыбкой сказала Тася. – Всем помогаешь, вот они и
пользуются.
– Это я-то добрый? Да меня половина
бояр боится, после того, что с Воронцовым стало.
– Одно с другим не путай. Тебе же
Сабина говорила, бери со всех деньги, и желающих получить твою
помощь станет существенно меньше.
– Ты многих недооцениваешь. И
размеры их кошельков тоже. Да и как я деньги брать буду, к примеру,
с супруги покойного Императора, которой тоже от Кузьмы что-то
надо.
Минут за двадцать, никуда не
торопясь и наслаждаясь компанией Таси, я поведал о моём визите в
Кремлёвский дворец, о разговоре с Еленой Алексеевной. Рассказал о
новогоднем подарке для княжны Елизаветы и встрече с великим князем
Разумовским. Поделился с ней проблемами, и на душе спокойней
стало.
– Понимаешь, – говорил я, – раньше
Кузьма делал всё, что хотел. Решал проблемы так, как считаю нужным
и правильным. А сейчас меня со всех сторон зажали. Надо было мне
дурака включить, чтобы не раскрыли, что я великим мастером стал.
Мне теперь даже хулиганов в институте бить нельзя, представляешь? И
знаешь, что страшнее всего?
– Что? – она убрала опустевшую
посуду и решила, что сейчас лучшее время для объятий. Пришлось
пересаживаться на диван.
– Что я стану таким же скучным, как
Пётр Сергеевич Наумов. Он работает с раннего утра и до поздней
ночи. Я его улыбающимся, по-моему, вообще не видел никогда.
– Детский сад, – она рассмеялась. –
Поэтому великими мастерами и становятся лет в шестьдесят, когда
набегаешься и наиграешься вдоволь, когда у тебя уже внуки институт
заканчивают и семьи заводят. А стать главой рода в двадцать с
небольшим – это большое испытание, которое не каждому по плечу. Но
это не значит, что тебе нужно обязательно идти на поводу у всех.
Если это не глупость вселенского масштаба, то можешь поступать так,
как считаешь нужным. Помнишь, ты мне говорил, что не нужно плыть по
течению, не нужно плыть против течения, плыви туда, куда тебе надо.
По-моему, в тот момент я в тебя и влюбилась. Ты тогда был таким…
соблазнительным, сильным, мужественным и решительным.