— У меня не хватит знаний и
репутационного веса для подобного разговора, прошу извинить, —
сказала она.
Капитан выдохнул.
— Пожалуй, вы правы, — он скрестил
руки. — Вы, женщины, годны только для одного.
Руфь скрестила руки вслед за ним.
— И для чего же.
— Показать, как жесток на самом деле
этот мир.
Руфь опустила руки. Это было не то,
что она ожидала услышать. Она раскрыла рот, но не успела ничего
сказать, как в каюту ворвался Измаил.
— Капитан! — крикнул он. — Вы должны
это увидеть! — его лицо горело от любопытства и испуга.
Рыжая Борода рванул со стула. Руфь
помешкала мгновенье, а затем побежала за ними.
На палубе все пираты стояли вокруг
продолговатой небольшой трубки красного цвета. Она лежала на листе
пергамента на полу. Никто её не поднимал.
— Что это? — капитан встал в центре,
совсем близко к предмету.
— Мы думаем, флейта, сэр, — ответил
Измаил.
Капитан присел на корточки и
внимательно вгляделся. Его взгляд, полный недоумения, сменился
осознанием. Глаза расширились, брови поднялись, нижняя челюсть
опустилась.
— Неужели… — произнёс он.
Руфь повернулась к Измаилу и
прошептала:
— Что это?
— Кто-то её трогал? — крикнул
капитан. Поднялся и оглядел всех вокруг.
Матросы отрицательно замотали
головой.
— А надо было? — спросил один из
них.
— Не знаю.
— Да что это такое! — вскрикнула
Руфь, и все обернулись на неё. Она сделала шаг назад.
Капитан спросил её:
— Ты когда-нибудь слышала о
Воларисе?
— Мертвое королевство, — кивнула
Руфь. — Слышала.
Капитан снова повернулся к флейте и
присел.
— Ходят легенды, что король Яков имел
особого питомца. Страшного, черного. Это питомец откликался на зов
флейты. Откликался и…подчинялся, — капитан поднял голову вверх, все
остальные последовали за ним. — Существо это было особое. Летало за
тучами и за солнцем.
— Хорошая сказка, — сказала Руфь,
единственная, кто не стал смотреть вверх. — С чего вы решили, что
это именно та флейта?
Капитан опустил голову.
— Подойди ближе, — сказал он и
протянул руку.
Руфь взялась за неё и стала медленно
приближаться к флейте. В этот момент она почувствовала, как что-то
сдавливает её грудь, но это не было больно, скорее приятно. Будто
что-то тёплое разлилось внутри. Она чувствовала себя частью чего-то
большего. Её дыхание стало прерывистым, а глаза не могли отвести
взгляда от флейты.