Король спускался вниз по лестнице, а
когда дошел до толпы, она начала расходиться в разные стороны.
— Галахад? — спросил он, рассмотрев
рыцаря.
— Так точно.
— Постарел.
Рыцарь пожал плечами.
— Как и вы, ваше величество.
Они оба улыбнулись. Пожали друг другу
руки.
— Сколько лет, сколько зим, — сказал
король. — Сколько скучных, до одури простых лет, зим.
— Мирное время, ваше величество, ни
за это ли мы боролись?
Король не успел ответить.
— Он убийца! — крикнула Клаудия. —
Заприте его в темнице и выкиньте ключ.
Один из солдат ударил её по лицу.
— Не говори так с королем, имей
почтение!
Сэр Галахад и король повернулись к
солдату.
— Не знаю, за что мы боролись, друг
мой. За солдат, что женщин своих бьют да к знати подлизываются? Как
звать тебя, боец?
— Аврелий.
— Не стать тебе рыцарем, Аврелий,
увы. Галахад, ты знаешь, сколько человек в рыцари было посвящено в
этом году?
Галахад не знал и не особо
интересовался.
— Ноль, — выдохнул король, — такие
как ты, вымирающий вид.
— Времена такие, ваше величество,
спокойные.
— Это меня и тревожит. Как это
получается, что у нас супружеская измена становиться главным
событием? Вот раньше…какие подвиги были, помнишь, а?! — Король
закинул руку за шею рыцаря и показал другой рукой куда-то вдаль. —
Ты и я, наши бравые лошади, летим на всех опорах! А впереди дрожат
противники! Знают, что нас не победить! Хоть картину пиши! Сотни
картин!
— Так есть же такие картины, ваше
величество, в том же количестве.
— Да? — Король цокнул. — А я что-то
забыл…Бои отложились в памяти, а почести нет. Странно как-то.
Сказал бы мне об это кто-нибудь еще тогда… Ну, что это мы всё обо
мне, да обо мне. Ты мне лучше расскажи, как до такой жизни
докатился, что на площади любовника своей жены насмерть
избиваешь?
Галахад посмотрел на центр площади.
На мертвого четвероюродного племянника короля. На свою жену, что
присела рядом с ним и стирала подолом платья кровь с его лица. Она
шептала ему что-то ласковое на ухо и в самом деле его любила. Как
когда-то любила его пятнадцать лет тому назад, когда он стоял на
этой же площади. Солнце опаливало его доспехи, делая их ещё
красочнее. Тогда ещё совсем молодой король так же спускался по
лестнице, как и сегодня. Его улыбка была широкой и одобряющей.
— Выбирай себе жену, любую! —
радостно объявлял Боромир.