— Кроме того, собака может перестать
есть, потому что не захочет подниматься на ноги. Будет лежать,
почти неподвижно и морить себя голодом.
Хельмут сузил глаза и посмотрел на
собаку, полную жизни, поедающую хлеб. Указал на неё.
— Вот же она, живая, здоровая, о чем
вы говорите?
— Ты поселил внутри неё чужеродную
силу. Силу мертвых. На некоторых она почти не влияет, других меняет
до неузнаваемости.
Хельмут сделал шаг назад. Его лицо
поразило осознание. Рот слегка приоткрылся, глаза намокли. Он
вспомнил свою мать. Как она стояла ночью на кухне. Сгорбленная, с
опущенной головой. Она смотрела на столовый нож. Резко дёрнулась,
когда заметила сына в темноте.
— Мне кажется она меня за это
ненавидела.
— Кто? — поинтересовался
волшебник.
— А я всего лишь хотел ей помочь.
Хельмут вспомнил то утро.
— Мама! — крикнул он, подбегая к
трясущемуся телу. Её глаза, полные паники, цеплялись за мысль о
сыне. Он не должен был видеть её такой, — Что происходит?
Она не могла вымолвить слова. И это
было к лучшему. Поддайся рот её воли, дом пронзил бы крик ужаса.
Что-то внутри неё разорвалось. Сердце толкало кровь к внутреннему
фонтану.
Хельмут закрыл глаза, сжал кулаки,
выдохнул, затем вдохнул. Если он не возьмёт себя в руки, матери
придёт конец, и он никогда себя не простит.
Его руки опустились ей на живот. Он
глубоко вдохнул и прислушался к внутренним силам. По рукам пошел
жар…
— Ты спас ей жизнь, — сказал седой
чародей.
— Она изменилась. Не была прежней. И
я не понимал почему. Это я во всём виноват, — Хельмут рухнул на
землю, собака отпрыгнула и залаяла от неожиданности.
Чародей махнул на неё рукой, и та
сразу успокоилась, отбежала в сторону.
— Ты не мог знать. Ты сделал то, что
должно сыну.
— Она позже, несколько месяцев спустя
покончила с собой, из-за меня…, — Хельмут не мог сдержать эмоции,
его глаза покраснели, руки сжались в кулаки и ногти впились в
мягкую кожу, — Я убил свою мать. Как я могу после этого смотреть в
глаза сестре?
Чародей сел рядом.
— Меня зовут Альмогорт, я из академии
чародеев. Я не могу обещать тебе искупление, но благую цель дать
могу. Твой дар можно применить на благо.
Хельмут повернул голову и оказался
лицом к лицу с чародеем. Выплеснул со злостью:
— Это проклятье, не дар.
— Нельзя воскрешать мертвых или
умирающих. Исключение – солдаты, которые должны продолжить бой.