Повсюду крики:
— ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ!
Кружка ударяется об стол, отскакивает
и падает на пол.
— ДА! — кричат вокруг. — ВОТ ЭТО
МУЖИК!
— Хозяин! — рвет глотку покрасневший
Галахад, — Давай еще одну!
Таверны взрывается гоготом. Крупный
мужчина приносит две и говорит:
— Че время терять!
Все смеются. Галахад поддерживает.
Его руки трясутся, но он унимает дрожь схватившись за обе
кружки.
— ДО ДНА! ДО ДНА! ДО ДНА! ДА! ВТОРУЮ!
ВТОРУЮ! ВТОРУЮ! ДА!
Во рту привкус крови. Он уже стоит на
ногах, его кулаки подняты. Сколько времени прошло! Гул еще больше.
Кровь на костяшках.
— БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ!
Улица, ночь. Вдалеке факелы. Запах
рвоты и мочи. Летает мошкара, жужжит. Гул тише, где-то там, за
стеной. Люди оборачиваются, выходя из таверны. Смеются,
осуждают.
— Оставь его.
Галахад почувствовал холод на лице.
Слюни смешались с грязью. Немеет щека.
— Вы хоть знаете кто я такой! — он
ползет, кричит в спины, — Убью! Суки, всех убью!
#
Мария шла за Хельмутом по длинному
коридору академии. В воздухе летала пыль.
Девочка обратила внимание на двери
справа, расположенные на расстоянии трёх метров друг от друга. Куда
вели эти двери? Что происходило в этих комнатах? Долго гадать не
пришлось.
Хельмут остановился у крайней двери,
достал ключ и вставил в замочную скважину. Провернул два раза.
Толкнул дверь.
— После вас, — сказал он.
Мария медленно подошла и заглянула.
Темно. Пахло сыростью.
— Что там?
Хельмут махнул рукой, и свечи на
висящей люстре зажглись. Свет расплылся по комнате. Мария увидела
железный стол, маленькие серебряные ножи на столе неподалеку и один
стул в углу.
Её парализовал страх. Зачем она на
это согласилась? Господи…
— Мне кажется, это ошибка, — тихо
сказала она и развернулась, чтобы уйти.
Холодная рука обхватила её локоть.
Мария подняла голову и посмотрела на Хельмута.
— Поздно.
— Что вы собираетесь со мной
сделать?
— Честно, — Хельмут задумался, — не
знаю. Расскажи мне, что тебя мучает. Потом разберемся.
— Я уже сказала, кошмары.
— Не здесь, — Хельмут кивнул в
сторону железного стола, — там.
«Я всё равно умру», попыталась
утешить себя Мария, «на этом столе или нет, какая разница?».
Стол был ещё и холодным. Она
почувствовала это сквозь серой платье, когда села.
— Это же одежда Клары? — спросил
Хельмут. Он пошел за стулом в углу.
— Да.
— Эх, были времена, — он поставил
стул в метре от стола, сел и положил ногу на ногу, — Теперь говори,
что за кошмары. О чём именно?