Немного погодя, когда удивленная Розмари оттаяла, он мягко предложил:
– А знаете, у меня такое впечатление, что нам лучше взглянуть на бумаги в основании этой груды.
– Начать с самых ранних? – Она была понятлива.
– Да, дорогая.
– Он… так старался. – На свет появился платок.
– Это было очень мужественно, – заметил Гибсон. – На самом деле. И мы тоже будем продолжать стараться.
– В ящиках также имеются горы бумаг. Некоторые напечатаны на машинке.
– Ура!
– Но, мистер Гибсон, это отнимет уйму времени…
– Разумеется, – мягко согласился он. – Но я и не предполагал, что нам удастся уложиться в час. А вы?
– Вам не следует утомляться.
– Вы устали? – Он подумал, что ее силы, должно быть, на исходе.
– Пьете чай?
– Если предлагают.
Розмари неловко поднялась и, раз уж ей пришла в голову такая смелая мысль, отправилась за чашками. Гибсон ждал, оценивающе глядя на горы исписанной макулатуры на столе. Он не рассчитывал отыскать в них какое-то сокровище. И понимал, что снова сглупил и действовал опрометчиво. Повиновался импульсу, позволил собой управлять. Когда же он научится так не поступать? Посеял надежду, в то время как не было почти никаких шансов на успех. И он сам ее мягко, но безвозвратно развеял. А теперь боялся, что она оказалась для этой женщины слишком важна.
К чаю Розмари подала безвкусное покупное печенье, стараясь, как могла, скрасить их пиршество. И Гибсон почувствовал, что должен задать какие-то вопросы.
– Дом принадлежит вам? – спросил он.
– Нет. Мы только снимали эту половину.
– Вы здесь останетесь?
– Не могу. Дом для меня слишком велик.
Гибсон решил, что она имела в виду «слишком дорог».
– Прошу прощения, что интересуюсь, у вас есть какие-то сбережения?
– Могу продать мебель. И машину.
– Машину?
– Ей десять лет. – Гибсон заметил, что она судорожно сглотнула. – Но что-то за нее все-таки дадут.
– Все доходы вашего отца исчезли после его смерти?
– Да.
– И он вам ничего не оставил? – внезапно догадался он.
– Ну… мебель. – Розмари помолчала, сделав вид, будто их мебель представляет какую-то ценность. – Мне надо найти работу. Только не знаю какую. – Она крутила пальцами бусины. – Я надеялась… – Она опустила глаза на бумаги.
– Вы умеете печатать? – быстро спросил Гибсон. Розмари покачала головой. – Когда-нибудь работали?
– Нет. Я была нужна отцу. После смерти мамы из родных у него осталась только я.