- А почему из птиц ты назвала только кур?
Я снова растерянно пожала плечами.
- Можно, взять ещё гусей и уток, - созналась я в своей
некомпетентности. Златозар, действительно, хорошо подготовился к походу. И
видимо, спрашивал совета и по ведению хозяйства. Непонятно только зачем меня
просил тогда о помощи.
Златозар неожиданно улыбнулся мне какой-то особенно ласковой
улыбкой.
- Я рад, что ты, действительно, готова мне помочь с организацией
поселения в Цитадели, - произнес он. И спрыгнув на землю, предупредил. – Я
найду тебя, как только мы встанем лагерем у города, так что никуда не убегай.
Неужели он меня проверял? Зачем?! Мне вредить нет резона, сама
загибаться буду от голода в случае, если мы неправильно что-нибудь рассчитаем.
Или от холода. Чем же все-таки закрыть оконные проемы? Летом можно и
какую-нибудь ткань натянуть на рамы. Но зимой такие окна не подойдут. Что ещё
раньше использовали вместо стекла? Бычий пузырь? Холст? Кожу? А может, я зря
нервничаю и окна в Цитадели очень маленькие? Или вообще отсутствуют?
Оглядевшись, я, наконец, обратила внимание на крестьян, которые по
случаю принарядились. Девушки и женщины
поверх белых рубашек с вышивкой по горловине надели яркие сарафаны. А в косы
вплели разноцветные ленты. Мужчины не сильно отстали: те же белые рубахи, новые
портки и яркие кушаки под цвет нарядов их избранниц. Причем красный цвет был
наиболее популярен. Наверное, для них посещение городской ярмарки - праздник. Или просто долгий путь вымотал, и
люди хотели немного отдохнуть и душой и телом. Теплая погода позволяла не
надевать верхнюю одежду, чем все и
пользовались. Особенно, ребятня, бегающая вдоль всего обоза.
Я буквально физически ощущала радостное предвкушение окружающих. И
решила не отставать от всех. Распустила
наспех собранную с утра косу и, перебрав мысленно варианты, начала плести обратную
французскую косу от самой макушки. Руки
ещё помнили, как я плела косы и дочерям и внучкам, собирая их в школу. Но к
такой нагрузке они не были готовы: волос было непривычно много и они были длинными
и тяжелыми. Да и ракурс был неудобным, я с двадцати лет носила короткую
стрижку. Пришлось пару раз делать
остановку, чтобы дать рукам передохнуть. Параллельно выпускала на ощупь каждую
прядку, чтобы коса смотрелась ещё объемнее. После чего полезла в сундук за лентой
и более нарядным платьем, так как сарафана среди нарядов я не находила. Заодно
и зеркальце достала из шкатулки, чтобы оценить прическу спереди. Гребнем
зачесала «петухи» и уже более придирчиво изучила свою внешность. Отражение было
мутноватым и чуть искривленным, как мне показалось. Но главное рассмотреть
я смогла: Люборада была дюже хороша.
Миндалевидные серо-зеленые глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, изящные темные брови, аккуратный нос и пухлые
губы. Нежная кожа, ровные белые зубы и
шикарные светло-русые волосы довершали образ невинной девы. Так и не скажешь,
что она уже побывала замужем. А кстати,
как долго она была в браке? И почему детей не было? Ведь со средствами
контрацепции здесь явно проблемы. На вид я не дала бы Любораде и двадцати лет.
Но раньше девушек вообще рано выдавали замуж.