Что, я пережила, находясь взаперти сложно представить. Страх,
отчаяние, злость сливались воедино, не давая здраво мыслить. Паника
накрывала с такой силой, что хотелось долбить стену, разбиваясь в
лепешку, или когтями рыть пол стирая кожу в мясо, но только бы,
получить глоток свободы. Взаперти стены давят с неимоверной силой,
кажется, что они действительно сжимаются, захватывая тебе в
смертельной круг, и вот-вот раздавят. Затаившись, перестаешь дышать
и ждёшь, в итоге просидев так кучу времени, понимаешь, что это
воображение сыграло с тобой злую шутку. В экстремальной ситуации
под угрозой смерти мозг начинает работать иначе, все воспринимается
острее. Допустим, на тебя замахнулись, а мозг рисует картину, что
уже избили. Так же и там, Макс угрожал моей жизни, а я
представляла, как уже убивает. Я никогда не страдала
клаустрофобией, но будучи там поняла, что чувствуют люди страдающие
этим недугом. И это действительно жутко страшно. Когда даже мысли
давят, обещая свести с ума. Сидя в темноте на холодном полу,
представляешь радом всяких монстров, словно стоит протянуть руку, и
ты дотронешься до них. И не важно, что уже взрослая, и не веришь в
бабаек, это ужасает до стука зубов.
Тогда я узнала, что такое жажда мести. Желание отомстить и
наказать виновного засело глубоко во мне. Хочу, чтобы он каждый
клеткой своего тела, почувствовал раскаяние за содеянное. Чтобы
этот мерзавец, сотрясался от сожаления и вины. Хочу видеть страх и
боль в его глазах. Нет, я не садистка, но каждый должен отвечать за
свои поступки. Хотя, возможно, я чем-то и похожа с Максом. Потому
что, почувствовала удовольствие, когда Игнат разбил брату нос.
Смотрела, как Макс вытирает нос рукой, оставляя красную полосу на
коже, как выплевывает кровь, скалится оголяя окровавленные зубы, и
наслаждалась триумфом. Нет, это совершенно разное, получать
удовольствие от наказания обидчика, или как Макс, от страданий
невиновных людей.
***
Макс был в бешенстве. Он сидел на диване, закинув руки за голову
и смотрел, как черноволосая макушка скользит вверх, вниз между его
ног. Макс в порыве злости выгнал всех и срать ему, что испортил
день рождения кореша. Лишь одной разрешил остаться, да и сучка сама
не спешила уходить. И сейчас она умело сосала его член, причмокивая
пухлыми губами. Напряжение было на пределе, и Макс хотел поскорее
кончить. Блядь обводила языком пируэты вокруг его головки, и Макс
сжимал кулаки от удовольствия и злости, потому что не это лицо, он
сейчас хотел видеть перед собой.