Точнее,
чёрная панель. Одного касания хватило, чтобы все узнать и понять,
ну а после...
Вот она —
моя обитель.
Подвальное
помещение, полностью забитое бутылками и бочками. Казалось, я
поймал некий экстаз... Как дома побывал.
Обилие
величественного напитка воодушевило на открытие новой вкусовой
гаммы. Для начала выбил пробку с одной бутылки, бережно подставляя
кувшин под образовавшуюся струю, затем тонким штопором откупорил
ближайший ко мне сосуд.
Предвкушая
сладость на языке, залпом опрокинул в себя блаженный нектар.
Ощущения были... странными. Спихивая странноватость вкуса и общую
трезвость на недобродившее пойло, вернулся к бутыли. Уж
разливать-то готовый напиток должны, так?!
Но нет! Это
оказалось похоже на какое-то проклятие. Одна бутылка за другой
разбивалась об пол. Бочки — вскрывались, я пил прямо из-под струи,
но по итогу... Не пьянел! Ни на секунду не захмелел, словно сам
Зевс проклял меня за мои дары.
—
Неслыханное издевательство! — завопил я, швыряя бутылки на
гранитные плиты.
За полчаса
бедствия, которое я тут устроил, не уцелело ничего. Отец
Александра, явившийся на шум, был в таком шоковом состоянии, что и
не сразу заговорил. А я же... с пустой миной швырял и швырял
склянки, пробовал и пробовал, но, кроме вкуса сока, не чувствовал
ничего!
— Сашка...
Сашенька... сынок, — зазвучало за моей спиной.
Обернулся,
посмотрел на лицо, которое уже испещрили морщины, сплюнул на пол и
продолжил своё.
— Сын, ты
что натворил? — на сей раз раздался рык.
Вернулся
всем вниманием к отцу. Показывая рукой на осколки под ногами,
забурчал:
— Это не
вино, это сок! Да как так можно-то с бож... с живым
человеком!
Первое, что
сделал мой местный отец — это влепил мне затрещину. Эмоции, которые
нахлынули на паренька, начали давить и на моё нутро. Следом
батенька подставил под бочку чашу, наполнил её и процедил через
себя. Встряхнулся, словно испил чистого спирта, выплюнул и
покосился на меня.
— Саша, ты
что несёшь? Это вино!
***
Осуждение в
лице работников нашего дома проглядывалось аж сквозь их спины. Ибо
Дмитрий Александрович согнал почти всех трудяг нашего особняка,
чтобы вымыть полы, разобрать бочки и высушить всё что только
возможно.
Я же, как и
папаша, в сопровождении старшей стервы, поднялся в дом, где меня
тут же отвели на кухню. Чего ожидать от семейства, оставалось лишь
гадать. Но по итогу отец спустя пару минут вернулся с бокалом и
странной трубкой.