На ней трусики самые что ни на есть простецкие. Грудь её спрятана под тонкой майкой, соски торчат соблазнительно. Ножки она скрестила, думая, что это хоть как-то спасёт её от моего ненасытного любования ею.
— И не надейся! Больше ты с меня ничего не снимешь, — мотает она головой в протесте, сердито глядя на меня исподлобья.
— Не сегодня, так и быть, — соглашаюсь я. — Тогда я тоже останусь в трусишках, чтобы не травмировать тебя.
Я с превеликим удовольствием избавил бы себя от боксеров, наконец-таки высвободив дымящегося дружка, но с этим стоит повременить.
Достаточно и того, что Адель приходится мириться с моей ярко выраженной эрекцией.
Член всякий раз вздрагивает, когда Адель задерживает на нём свой широко раскрытый взгляд, мерцающий отблесками, как лунная дорожка в отражении водной глади прозрачного озера. Девчонка нервно сглатывает, закусывает губу и тут же отводит смущенные глаза в сторону.
Лицо за волосами прячет, когда мы входим в душевую. Я включаю воду, тяну её на себя, чтобы не прижималась к холодной стене, но под душ не пускаю, пока вода не нагрелась. Ещё не хватало, чтобы она простудилась из-за моего упрямства.
Выдавливаю гель для душа на тело, растираю его по груди и плечам, глаз не отводя от залившегося румянцем лица Адель.
— Ты можешь делать это чуточку быстрее? Что ты возишь эту пену по кругу? — бурчит она, смотря себе под ноги.
— Что, хочешь, чтобы я и тебе спинку потер?
— Нет, я просто хочу уже убраться отсюда, — как-то неубедительно произносит она, мнется, к стене всё норовит прижаться.
— Да что ты как маленькая? — резко тяну её на себя, она телом ко мне впечатывается. Резкое дыхание вырывается из груди, попадая прямиком на мои губы. — Неужели я так тебе противен?
— Смирись уже с этим, — тихо она отвечает, вернув взгляд с моих губ в глаза.
В нём нет ни единого намека на страх. Только смущение, неопытность, но ведь с этим можно бороться.
Я пальцами ловлю ее за подбородок, легко, чтобы боли не доставить.
— Во сне ты тоже нравилась мне намного больше, чем сейчас. Во сне ты была другой. Ты была сексуальной, ты могла доставить мне удовольствие, — с каждым словом моё лицо становится всё ближе к ее. Адель внимательно слушает каждое из них, а в глазах уже огонь плещется, искры и до меня доходят. Они нервы мои опаляют. — Я не верю тебе! Я убеждён, что в жизни ты такая же! Тогда что мешает тебе быть такой же сексуальной и решительной, какой ты была в моём сне? — лишь касаюсь её губ, когда на самом деле хочу попробовать их, заклеймить, и она это знает. Она сама ждет от меня первого шага, взглядом требует уже сделать его. Своим телом, реагирующим на мои прикосновения, провоцирует меня. — Не бойся меня, я ведь тебя не обижу. Доверься мне, я просто хочу избавить тебя от излишней возбудимости.