Денег с той поры в молодой семье
стало сильно меньше – Василиса это точно помнит: всё ж надо было на выкуп
квартиры и строительство нового дома отдавать. Зато через какое-то время Влад
порадовал молодую жёнушку и документами на квартиру, и фотографиями со стройки
их будущего домика у моря. Так что деталей, частями Влад там матери отдавал,
или целиком, Василиса не знает, не вникала тогда. Зачем? Но квартира у них с
Владом точно совместно нажитая. Ведь совместно нажитая же?
***
"А что вы знаете о бабушке
вашего мужа? Ивановой Марии Ивановне?" – будто не слышав этот сбивчивый
Васин рассказ, спросил юрист. "О бабушке? Да мало чего знаю, почти ничего.
Она давным-давно умерла, я её и не видела никогда, да и Влад о ней мало, что
рассказывал. А при чём тут бабушка?" – удивилась Василиса. "Ну, она
богатая, наверное, очень была? Наследство хорошее внуку оставила?" –
уточнил юрист, найдя, кажется, в ворохе документов то, что искал, и подняв,
наконец, внимательные карие глаза на Василису. "Красавец в молодости был,
наверноеее", – пронеслось бегущей строкой где-то в голове у Василисы. Был
бы помоложе лет на… дцать… И тут до неё вдруг дошёл смысл сказанного.
"Наследство от бабушки? У
Влада?" – Вася заливисто захохотала, – "Бабушка? У Влада? Богатая?
Ой, насмешили вы меня! Уж я из какой глухой деревни, а бабуля у него и вообще в
глуши жила! Как там люди выживали, я и не знаю: даже автолавка туда совсем не
ездила. Что раз в полгода с какой оказией передашь, на том и живут. Да и вообще
Влад в семье – первый, кто хоть чего-то в жизни добился, там вся семья с него и
тянет, пока может. Хорошее наследство! Ну насмешили, ну я не могу".
Седовласый кавказец задумчиво покивал,
но протянул всё-таки Василисе копию какого-то документа:
"Ознакомьтесь". "Договор
дарения. Я, Иванова Мария Ивановна, уроженка села такого-то от такого-то числа,
дарю своему внуку… Дарю…Чтооооо?" – опешившая Василиса ошарашенно подняла
глаза на юриста, – "Пять миллионов рублей? Пять? Миллионов???"
Вася уставилась на своего юриста,
будто желая в его глазах прочитать какой-то ответ, но поскольку в них никакого
ответа не было, быстро затараторила: "Да откуда у неё такие деньжищи-то,
Тигран Ашотович? Да даже если её всю на органы разобрать, да продать вместе с
домом и козой, столько не набралось бы! И дом-то никто так и не купил – кому он
нужен, там таких же брошенных десятки, так и стоит, гниёт! И что это вообще за
филькина грамота? Кто мог состряпать этот договор? Да это очевидная подделка!
Бабка у Влада вообще неграмотная была, вместо подписи всю жизнь крестик
ставила, а тут аж целый договор! И весь написан от руки! Влад что, за этим
договором к ней в деревню ездил? Не помню я такого. И сюда он эту бабку не
привозил. Нет, это подделка, это просто подделка – да эту бумажку просто выкрасить
и выбросить!" Вася разорвала в гневе договор на мелкие кусочки и резко
отшвырнула от себя. Мелкие клочки бумаги, как странные крупные конфетти, кружась
крупными снежными хлопьями, медленно полетели по комнате.