Оправившись с трудом от смеха, Рустам увидел бочку с водой,
стоявшую в углу казармы. Над бочкой на гвозде висел деревянный
ковшик на длинной ручке. Рустам вышел на крыльцо и тщательно вымыл
лицо и шею, смыв накопившуюся грязь и кровь. Почувствовав себя
более-менее чистым, он смог присесть на грубые доски своей койки и
наконец-то осмыслить, что же с ним произошло.
Еще вчера Рустам был в своей относительно комфортной среде. Он
не помнил, что было вечером, страшно, как от жестокого похмелья,
гудела голова. Точно мог вспомнить только то, что еще вчера он был
в Алматы. Что еще вчера был декабрьский десятиградусный мороз и
всюду лежал белый снег. Все это было еще вчера. Сегодня же он
проснулся на грязном полу в грязном бараке в окружении грязных,
небритых людей. Эти люди его все утро били и называли себя
сержантами и капралами королевской армии, хотя были больше похожи
на бомжей, нежели на солдат какой-либо армии. Что же с ним все-таки
произошло? На этот вопрос он никак не мог найти ответа. Впрочем,
этот вопрос был у него не единственным, хотя, вероятно, самым
главным.
Рустам постарался успокоиться и начал перебирать версии
происходящего с ним.
Может, это шутка, может, над ним злостно подшутили? Нет, это
вряд ли. Эти люди не были похожи на актеров, отрабатывающих свои
роли. К тому же среди его знакомых не было никого, кто был бы в
состоянии устраивать такие дорогостоящие шутки. И этот климат, эта
жара на улице, распустившиеся листья и цветы на деревьях. Черт, да
на улице майская погода. Может, его привезли в Шымкент, да нет,
какой, к чертям собачьим, Шымкент. Не может быть такой погоды в
январе ни в Шымкенте, ни где-либо еще на территории Казахстана.
Вывод – он за пределами родной страны. И даже не на территории
ближайших соседей, опять-таки по тем же самым климатическим
причинам.
А как объяснить эту дикость, полное отсутствие следов
цивилизации, побои и жестокость окружающих? Может, он в рабстве? Да
нет, непохоже. Кому выгодно похищать его в центре южной столицы и
везти в рабство за тридевять земель? К тому же эти психи о рабстве
и не заикались, болтали только о какой-то армии.
Тогда, может, Афганистан? Да нет, опять-таки вряд ли. Ни одного
азиатского лица не видел, одни европейцы. Африка? Может быть,
что-то такое слышал когда-то про апартеид, белые отряды наемников,
убивающих негров. Черт, да все не то, это не может объяснить эту
дикость быта. Эту средневековую культуру.