Стоп. Ключевое слово «Средневековье». Очень даже похоже, а
может, толкинисты или еще кто-либо из этих ребят, бегающих по лесам
и махающих игрушечными мечами. Опять нет, эти бы не били. Может,
сектанты, помешанные на возврате в прошлое? Ну а зачем было
переносить его из зимнего Казахстана в начало лета? Где он вообще
находится, в каких широтах?
Стоп, а на каком языке с ним говорили? И тут Рустама пробило
окончательно, потому что язык, на котором с ним говорили сержанты и
капрал, не был ни казахским, ни русским, ни даже английским. Он
вообще не напоминал Рустаму ни один из знакомых языков, но Рустам
его понимал. И даже говорил на нем, как будто знал его с детства.
Просто понимал и говорил. Черт!
Чувствуя, что еще немного – и он снова впадет в ступор, Рустам
подошел к бочке с водой и резко опустил в нее голову. Вода в бочке
хотя и была слегка затхлой, тем не менее была холодной и произвела
необходимый эффект. Чтобы закрепить результат, Рустам повторил
процедуру.
– Знаешь, доходяга, тебе повезло, что я не твой капрал или
сержант. Поэтому не советую тебе делать это перед ними, а то тебя
утопят в этой же бочке.
Рустам резко отскочил от бочки, разбрызгивая воду, и развернулся
к двери. В дверях, прислонившись к косяку, стоял солдат, одетый в
белую тунику с золотыми рыбами. На нем был кожаный шлем с нашитыми
металлическими пластинками, а на поясе висел меч в ножнах. Да,
версия об апартеиде и Африке накрылась медным тазом.
– Расслабься, доходяга, я не отношусь к овцам. И мне плевать на
твои проступки и на твоих командиров. Держи, это передал человек,
который вчера привез тебя сюда. – Солдат протянул ему листок
бумаги, самой обычной бумаги, в клеточку, вырванной из школьной
тетрадки.
Рустам вцепился в листок, словно в спасательный круг. Это могло
быть шансом прояснить ситуацию, шансом сохранить рассудок и не
сойти с ума.
– Что здесь написано? И кто ты? – спросил Рустам и невольно
напрягся. С самого утра его вопросы приносили ему лишь побои. Но в
этот раз бить его никто не стал. Солдат лишь усмехнулся:
– Не знаю, тарабарщина какая-то. Даже писарь прочитать не смог.
По крайней мере, это послание для тебя. Что касается меня, то я
простой городской стражник. – Улыбка на его губах стала жесткой. –
И моя служба состоит в том, чтобы разбить тебе башку, если
попытаешься сбежать отсюда. Вот так-то, доходяга.