- Карр! – презрительно приложила меня
сидящая на фонаре ворона.
- Сама такая! – не остался я в долгу,
повесил линолеум на забор и вышел на улицу. – Доброе утро, -
поздоровался с сидящими в «Москвиче» охранниками.
Мужики помахали мне в ответ, и я
направился в противоположную дачам важных шишек сторону, с
удовольствием глазея по сторонам. Зимой в деревне чувствуется
особая атмосфера: окутавший землю и дома снег словно зовет прилечь
на теплую печку, сонными глазами глядя в покрытое морозными узорами
окошко, любуясь клюющими остатки рябины птичками и лениво надеясь,
что по улице пройдет сосед – можно будет позвать его в гости,
попить чаю за размеренной, «зимней» беседой. И никакой битвы за
урожай до самой весны! Работа в деревне не кончается никогда, но
зимой ее все-таки поменьше, и, если закрома полны (а при нынешней
Советской власти по-другому не бывает!), можно в кои-то веки
немного расслабиться и погрузиться в расслабленную полудрёму.
Из переулка выскочила лохматая,
низкорослая дворняга, следом выкатилась компашка из десятка одетых
в шубки и пальто, укутанных в шарфики младшеклассников – последний
день коротких в эти времена зимних каникул, не учатся – и с криками
«лови его, лови!» устремилась за собакой. Пара секунд на узнавание
и осознание.
- Сережка!!! – с радостным визгом,
напрочь потеряв интерес к мохнатому, дети бросились ко мне и
повалили в снег.
Охрана из едущей за мной машины и не
подумала вмешаться – и это правильно!
- А ты к нам в школу придешь? Ты
насовсем вернулся? А песни новые придумал? А правда, что
капиталисты в тебя ракетами стреляли? – окатила меня лавина
вопросов.
Обидевшаяся на невнимание дворняга
тявкнула и задрала лапу на забор, игнорируя лай обитающего во
дворе, оскорбленного ее поведением цепного пса.
Со смехом сняв с себя ребят, я уселся
прямо в сугроб и принялся отвечать:
- К маме погостить приехал, на три
дня. В школу к вам приду, завтра. Песни новые придумал, покажу.
Капиталисты стреляли, но не ракетами, а торпедами.
- Нифига себе! – восхитился пацан в
лыжной шапочке.
- А я маме расскажу, что ты
ругаешься! – злорадно пообещала девочка чуть младше него.
Сестра, видимо.
- «Нифига» - это не матерщинное
слово! – запротестовал тот и обратился за подтверждением. –
Сережка, скажи ей!
- Не матерщинное, - подтвердил я.