-
Давайте, любезный мой Валерий Иванович, поступим иным образом, - после долгих
раздумий, заявил я. – Не ошибусь, если сделаю предположение, будто этот ваш
купец - частый гость в вашем доме?
- Не
скажу, что действительно частый, - подбоченился губернатор. – Но бывает, бывает.
Иной раз, знаете ли, и по-простому, без приглашения захаживает. Я даже люблю
вот этак вот принимать. Без чинов…
-
Отлично. Тогда так и поступим, - который уже раз перебил я слишком словоохотливого
чиновника. – Пригласите господина Прозорова к себе сегодня к ужину. А там и я,
вроде как случайно, прибуду. Так и мне никакого ущемления чести не выйдет, и
своего мы добьемся. Только вы так пригласите, чтоб этот слишком занятым не
отговорился. С него станется…
-
Тогда я, если позволите, приписочку сделаю. Что, дескать, и вы у меня вечером
должны быть. И что это может стать единственной возможностью задать вопросы по
реформе налогов одному из ее авторов. Торговые люди очень этим интересуются.
Опасаются, как бы с той реформы империя еще каких поборов с них не затребовала.
-
Тогда и Булычева зовите, - благодушно посоветовал я. – Мне он показался на редкость
благоразумным молодым человеком.
На том
и порешили. Чарыков завез меня в «Стокгольм», где я отобедал, сменил наряд, и к
вечеру велел Апанасу найти извозчика. Губернское правление обязано было предоставить
мне экипаж для разъездов, но откуда ему было взяться? Как уже говорил: бричкой
и той губернатор управлял лично. Лишних служащих у вятского начальника не
имелось.
Прозоров
больше походил на средней руки чиновника, чем сам Чарыков. Совсем не
выглядевший дорогим костюм, обширные залысины, очечки в серебряной оправе –
таких прозоровых по столичным присутствиям тысячи. Повстречайся он мне
где-нибудь на набережной Мойки, я и внимания бы на него не обратил. В то время
как, человеком он был по своему примечательным. Начать хотя бы с того, что он
один из немногих российских купцов отправлял товары продаваться в дальнее
зарубежье, а не скидывал все оптом заезжим торговцам. Кораблей своих Прозоров
не имел, фрахтовал иностранные. Но торговые обороты его впечатляли даже меня,
давно считавшего деньги десятками тысяч. Если верить Тихону Филлиповичу
Булычеву, прибывшему в маленький, но уютный, особнячок Чарыкова, куда как
раньше местной знаменитости, капитал Прозорова или уже перешагнул, или вот-вот
перешагнет планку в три миллиона рублей серебром. Для маленькой провинциальной Вятки
– космическая сумма. Подели достояние одного человека на всех жителей
губернской столицы – на все двадцать пять тысяч человек – и то богато выйдет.