— Не говори
глупостей, — кричала мама уже из
своей спальни.
— Глупости… — прошептала я, выдавливая
на язык пасту и набирая ладошкой воду. Я передумала чистить зубы,
прополоскала рот. — Глупости, — повторила уже зло. — Глупое
желание, — фыркнула, глядя на свое отражение в зеркале, услышав
смешок в собственной голове. Мужской. Низкий. Бархатистый. И до
жути довольный. — Мама! — взвизгнула я, выбегая из ванной и
вваливаясь в спальню.
— Ты что кричишь? — мама развязывала
пакеты, осматривала содержимое и заталкивала их обратно в
шкаф.
— Паук в ванной, — соврала я, приложив
пальцы к вискам и наклоняя голову туда-сюда. Говорят же куклы
“мама”, когда их переворачиваешь,
может, и со мной что-то не так.
— Нашла! — гордо объявила мама,
вытягивая со дна картонной коробки что-то пугающе серое,
безразмерное и бесконечное. — Примеряй. Апчхи. Постирать надо.
Двадцать лет пролежало.
— Может, постираем, и я тогда примерю?
— спросила я в надежде, что платье растворится от старости в
воде.
— Раздевайся!
— Оно мне большое. Видно
же.
И страшное. Но это я добавила про
себя.
— Анна!
— Я буду похожа на синтетическую
медузу.
— Анна!
— Хорошо, — выдохнула я, стягивая с
себя джинсы и футболку.
— Тебе будет хорошо. Сядет как влитое,
— мама только не урчала от удовольствия, наряжая меня словно куклу.
— Апчхи. Ну вот! — произнесла она, поворачивая меня к
зеркалу.
— Ну вот, — повторила я за мамой. —
Если я выдохну, то вся через горловину пройду.
Платье каким-то чудом держалась на
плечах. Тяжелое, пыльное, серое, непонятно, от старости или всегда
имело такой оттенок.
— Вот теперь я точно похожа на моль, —
рассмеялась, потоптавшись на месте и изобразив руками
крылья.
— И в кого ты такая? — недовольно
заметила мама.
— Какая? — уточнила я
меланхолично.
— Худосочная. Соседи точно думают, что
я тебя не кормлю.
— Они так не думают, мам, — ответила
я, пытаясь высвободиться из
синтетического кошмара.
— Стой! А если я вот тут ушью… — она
стянула платье на спине. — Собери волосы. Да выше подними, я боюсь
тебя уколоть, — прихватывала ткань откуда-то взявшимися булавками.
— Анна Витальевна, — заголосила, — ты сделала
татуировку?!
— Какую татуировку?..
— Обыкновенную.
— Мам, я ничего не делала?
— Да ты что! А откуда тогда на твоем
теле наколка, а?!
— Да я клянусь, что ничего не
делала!