— Если ты
его увидишь, ты станешь спокойнее?
— поинтересовался я.
— Да, — без
раздумий ответила девушка.
— Идем, — я
шел к ней, протянув раскрытую ладонь. — Ты убедишься, что твой друг
в безопасности, и мы вернемся домой.
— Сюда? —
спросила Анна, довольно смело вкладывая свою ладонь в мою. Смелость
мне нравилась. — Домой — это сюда?
— Да. Но
если ты хочешь жить на Земле…
— Хочу, —
тут же согласилась девушка. — И… там бар. Твой. Он остался без
хозяина.
— Иллюзии
справятся и без меня. Бар много лет служил мне тюрьмой, а после —
развлечением. Привычка взяла верх, я стал зависим от людских
желаний. Это своего рода шоу.
— А теперь
развлечение — я? — спросила она прямо, не отпуская моей руки.
Ждала, когда я исполню свое обещание и отведу к
человеку.
— Нет. Ты
не развлечение. Ты — забота.
— Забота, —
повторила она одними губами. — Звучит не так и ужасно, — произнесла
для себя. — Герман, — напомнила, вынырнув из мыслей.
В этот раз
я их не слышал, чувствовал только эмоции. Неприятные. Раздражающие.
Совершенно не те, что я хотел бы чувствовать от своей пары.
Нетерпение, страх, немного злости, растерянность, непонимание и ни
капли чего-то положительного.
— Герман, —
процедил я сквозь зубы, притягивая Анну и крепче переплетая наши
пальцы.
Слуга отвел
нас в нужное место, удостоверившись, что визит пройдет без
свидетелей.
Больничная
палата. Я был в таких, наверное, с десяток раз. Людские желания не
так часто были связаны со здоровьем близких. Здоровье они доверяли
противоположной нам инстанции, а вот за деньгами, властью, красотой
или… чьей-то смертью приходили к нам.
В палате
был полумрак и неприятный запах. Въедливый. Придется сменить
одежду, чтобы не вдыхать его и после.
Тот, ради
кого Анна заключила со мной договор, лежал на кровати. Довольно
бледный, с каким-то высоким пластиковым воротником на шее. Не
думаю, что это хороший признак.
— Ты должен
все исправить, — произнесла девушка. — Все, что ты с ним сделал. Ты
должен вернуть ему здоровье и возможность нормальной
жизни.
— Если ты
так хочешь — верну.
— Да, я так
хочу. Герман не виноват в том, что я была дурой.
— А ты не
виновата, что стала моей судьбой, Анна, — сказал я, приближаясь к
девушке, пока она всматривалась в лицо парня с состраданием и жалостью.
Это была
очередная причина моей злости. Я бы не хотел, чтобы моя пара
смотрела на меня с жалостью, но и не мог позволить смотреть так на
другого мужчину.