Только потрясла не производительность хорошо замотивированных
привычных к тяжелому труду мужиков, а не вынимающая изо рта пожилая
цыганка, от прочих мало отличимая кроме взгляда вечно шалого, но
списать его можно было на "табачок" в трубке, кокс нищенка явно не
тянула, а вот мухоморчиков да поганок в округе имелось море
разливанное - главное не переборщить. Вот и зацепился её взгляд на
недавно своими ножками пошедшей моей маме, а после, затеяла она
долгий разговор с её мамой, моей бабушкой Агнешкой. Для которой сны
в кровати раганы даром не прошли - родилась у неё дочь
сверх-одарённой, что ни хорошо и не плохо, а просто судьба, крест
до самой своей смерти нести. Желательно зная как это делать, тогда
легче получается, но получив знания раганы, их обязательно на благо
использовать потребно, и не обязательно людям, хоть как Айболит - и
котятам, и лисятам, то есть в ветеринарной плоскости или даже
растительной. Живым помогать.
Первым проявлением маминых сверхспособностей в раннем возрасте
явилось то что после того как по следу отряда её старшего брата
заявилась немецкая зондеркоманда с ищейкой, новоявленная рагана
подошла к собаке и погладила ту глядя глаза в глаза. После чего,
даже немецкая овчарка повела немцев совсем в другую сторону, а
Рижским курсантам удалось по известной Рихарду тропе на пересохшем
болоте, оторваться от погони и в итоге выйти к своим без потерь.
Забегая вперёд, следует добавить что уже в России училище вывели из
боёв и отправили курсантов доучиваться по ускоренной программе в
Казахстан. Но единственное, что врезалось там в память - было очень
холодно! К счастью, не долго, молодые командиры пополнили вскоре
Латышскую дивизию и встали на защиту Москвы, рядом со знаменитой
Панфиловской и не хуже тех дрались, потому и станцию, на которую
врага не пустили, назвали потом Латышской.
Жизнь при немцах у всех была своя. Для евреев, коих ранее в
Балви проживало большинство, её не стало вовсе, их "пересилили",
кого в Саласпилс, а кого по другим лагерям, где и умертвили.
Причём, сами немцы этим не занимались, хватало полицаев, и не
только из местных, пленных охраняли так же бывшие пленные,
вызвавшиеся служить Рейху. А из латышей нанимались на службу не
только бывшие айзсарги, но и голытьба, которой новая власть
дозволяла забирать еврейское барахло, где в перинах порой и царский
червонец находился. В Мураву так же заехал как то по осени такой
"свой" полицай и карабин наставив потребовал хмельное, но всё
"ценное" Нил уже успел перевезти за болото - в опустевшее цыганское
стойбище, проход к которому знал только он, да и после дождей и
того не стало.