Уже через год после начала войны фронт подошёл к городу и отец
отправил сына в общину к единоверцам-старообрядцам в Ригу, а сам
остался нажитое беречь. Только не сберёг ни того, ни даже жизни
своей. А отрок, преисполненный жаждой мести, к стрелкам прибился,
благо не далеко стояли и видели что парнишка реальный сирота
полуголодный. Так и стал он "сыном" 3-го Земгальского батальона, а
точнее вестовым командира 2-й роты - поручика Рихарда Фельда из
остзейцев, который между боями продолжал бывшего гимназиста не
только военному делу, но и многим мирным наукам обучать, из
"вашбродя" превратившись в старшего брата.
Отец "наставника", после того как возглавил древнее "Общество
Черноголовых", давно переродившееся в банк, пожалован был Статским
советником и личным дворянством, надеясь что наследник превзойдёт
его и дворянство перерастёт в потомственное. Остзейские немцы не
все являлись урождёнными фон-баронами, но со времён царя Петра
достигали в Российской Империи тех высот, о которых в Фатерлянде не
смели и мечтать. Потому служили Новой Родине старательно и честно,
а случившаяся война оказалась для них Гражданской. Потому сын
банкира, за Царя и Отечество(новое) из Университета ушёл
добровольцем на фронт. С Кайзером воевал он без страха и упрёка, за
что у стрелков истинным почтением пользовался. А вскоре и вестовой
такого уважения достиг, несколько раз пацан, знавший и немецкий,
переодевшись, ходил в тыл врага, принося важные сведения. Даже
Егория заслуженного удостоился.
Но в конце 1917 года случился в России переворот и армии сказали
"ни войны, ни мира", и все по домам, больше новая власть дармоедов
кормить не станет. Только Лифляндия уже целиком под немцем
оказалась и возвращаться латышским стрелкам было некуда, впрочем, и
Латвии, даже оккупированной, пока не существовало, ибо на войну они
ушли из различных провинций Остзейского края Российской
Империи.
Котлового довольствия, по этой причине, лишены оказались все и
без "Декрета о мире", разложившиеся Приказом № 1 императорские
воинские части, превратившиеся в вооруженные толпы. За исключением
латышских стрелковых батальонов, но и они не из госкормушки
снабжались, а из партийной кассы большевиков, пока. Не слишком
жирно, да фронтовиков к деликатесам и раньше не приучали, дабы не
разжирели те. В балтийские национальные части пропагандоны всех
мастей совались редко - латышским и эстонским мало кто владел,
разве что жиды из бывших территорий Ржечи да Швеции. К тому же
лидер латышских социал-демократов - Пётр Стучка (кстати, так же
юрист по образованию) ещё до 1905 года сколотил организацию
покрепче российской и реальных полит-конкуретнов пока не имел. Вот
с его подачи, ещё летом 1917 года Антонов-Овсеенко посетил
расквартированный в Валмиере(в ту пору Вольмаре) самый большой
запасный батальон, пополнявший личным составом и амуницией
находящиеся на фронте, обнадёжив бойцов и обнадёжившись сам, найдя
для партии преторианцев. Но сыну банкира не имел нужды кровью
торговать за чечевичную похлёбку и заявив что это теперь не его
война, исполнил приказ, снял погоны и со своим верным вестовым
уехал в недалёкий Петрогад, куда ранее собирался перебраться его
отец. Но уже не застал, а версий нового его местоположения
образовалось несколько, и прежде всего не бедный люд бежал из
голодной столицы на сытый юг.