На этом, собственно, прогулка и закончилась. Несмотря на куртку, я замерзла окончательно и решила, что холод для активации мышления, конечно, полезен, но в весьма умеренных дозах, и запросилась обратно в Академию. В тепло и поближе к запасам горячительных напитков типа чаев-кофеев. Аджим не возражал.
А кофе попить мне так и не дали. Сначала забежала Сельма – выразить сочувствие и сообщить, что сегодня она невероятно занята, поэтому и заглянула буквально на минуточку, ибо у нее дело к заорру Каттару. Позже прилетела посылка с местной одеждой и бесцеремонно плюхнулась прямо посреди стола, благо я успела отдернуть руку с чашкой. Затем прибежал Норал и начал трясти меня, как Мичурин грушу, надеясь добыть ответы на два извечных вопроса Герцена-Чернышевского: “Кто виноват?” и “Что делать?”. Ответов не получил, но стряс обещание держать его в курсе событий. Я с тоской посмотрела в остывший кофе, вздохнула и пошла переодеваться. Все равно скоро идти к Нику.
Последним прибыл мешочек с монетками, появившийся прямо на тумбочке у кровати. К нему была приколота короткая записка: “Здесь десять тысяч ореалов. Я проверил, не пересчитывай. Зайду через сорок минут. А. К.”. А еще лежала розочка. Красная. Нет, с этим решительно нужно что-то делать! Эти булочки с розочками могут непонятно чем кончиться. Точнее, очень даже понятно, но на данном этапе оное ну совершенно лишнее! Потом как-нибудь. Может быть. Наверное.
Хотя было приятно и в душе творилось что-то странное. Да и вообще, Аджима у себя дома я вспоминала очень часто. Даже чаще, чем Сельму и Ника. Но сейчас подумала и запихнула неизведанное чувство куда поглубже, для верности придавив логикой и рационализмом. Не время и не место для него пока. Вот.
Я переоделась и, не глядя, сунула в карман несколько монет, закинув остальные в ящик. С деньгами все-таки спокойнее. И больше никакой выпечки!
– Медь, готова? – Посреди гостиной материализовался Архимаг.
– Многоуважаемый заорр Каттар, я буду вам очень благодарна, если вы, как и все приличные люди, станете выходить из портала по ту сторону двери! Мало ли чем я тут занимаюсь! – процедила я.
– Прости, – без малейших признаков раскаяния извинился мужчина, – но у тебя весь вход опутан сигнальными заклятиями, так что выбора мне не оставили. А один из студентов за лестницей сидит. Чувствую, не хватает ему в организме целительной учебной нагрузки и преподавательского подзатыльника.