– Да нет там разницы. Мужик как мужик.
– Да чтоб тебя! Я вообще не об этом спрашиваю!
– А о чем? Ты ж не конкретизируешь.
– Иди отсюда, неизвестный мне парень. Я у тебя больше никогда ничего не спрошу! Даже который час. Вот.
– Ну извини, не так понял.
Я отстала и мысленно пообещала другу всего. С горкой. Надеюсь, Аджим вне зоны слышимости, а то будет ему новый повод похихикать. Господи, это у меня что-то не то с речью или у Ника в голове? Он почему-то понимает меня совершенно извращенно. Главное, эльф понимает правильно, а этот – нет. Хотя, по идее, должно быть наоборот. Смысл ему намеки выискивать?
– Да ладно тебе, – полез мириться Ник, – прости. Не хотел тебя задеть. Но отличий на самом деле не так и много, скорее дело в нюансах. Сильнее развиты слух, обоняние и зрение, в том числе ночное, больше нервных окончаний и, соответственно, лучше контроль над телом и чувствительностью. Оттенки чувств и эмоций они воспринимают тоньше, быстрее запоминают и обучаются. Цвета полнее различают, мы, по сравнению с ними, не видим и половины. Но и боль испытывают сильнее. Знаменитая эльфийская невозмутимость это тренировки, а не врожденное. На самом деле эльфы… шебутные. Повеселиться любят, в искусстве прекрасно разбираются. А так… В чем-то человеческая психика даже устойчивее, а человеческое тело более адаптивно. А в остальном – человек и человек. Серьезно.
Я махнула рукой и решила больше Ника ни о чем не спрашивать. Очень изменился он с недавних пор. Стал каким-то замкнутым и более колючим, резким, молчаливым. Ершистым. Не было в нем раньше такой язвительности на грани с грубостью. Обидно все-таки. И неожиданно.
– Пришли! – возвестил Аджим из-за пригорка. – И… осторожнее. Тут совсем недавно кто-то был…