Но не было толп врагов.
Не было той самой тьмы одиночной
камеры.
Не было ничего из того, что я себе представлял.
Голоса перестали нашептывать мне в разум гнездом ядовитых змей.
Гнев споткнулся на самом старте яростной бойни. А безумие тихо
хихикало, отодвинувшись на самый край восприятия, напоминая о своем
присутствии редкими визуальными галлюцинациями на периферии зрения,
не имеющими смысла и постоянной формы.
Я чувствовал вкус этого места... вкус
разочарования, непонимания, страха окончательного сумасшествия.
Что это за хуйня?!
Бетон... измазанный запекшейся кровью бетон. Бурые шелушащиеся
пятна слипаются в кривую цепочку повторяющихся слов, покрывающих
каждый миллиметр стен, пола и потолка. Сука, невысокого потолка, до
которого можно дотянуться выпрямив руку.
БОЛЬ-УЖАС-СМЕРТЬ-НЕНАВИСТЬ-ГНЕВ-ЕРЕСЬ-БЕЗУМИЕ-СТРАХ-МЕСТЬ-КРОВЬ
Я вышел из глухого карцера. Двери, косяка, петель и даже следов
того, что это когда-то здесь находилось не было. Я тихо засмеялся.
Хриплый, полуистеричный, взрыкивающий смех, пробирающий стянутые в
тугой узел потроха и вставший дыбом костный мозг. Он заставил
безумие замолчать. Долгие секунды тишины - только я и мои мысли,
даже как-то отвык от этого ощущения.
Что это значит?..
Я шел по узкой кишке коридора, освещенного болтающимися под
потолком лампочками. Вязь слов распустила узловатые щупальца их
"моей" обители в разные стороны, походило на проступившие вены,
черные от дурной крови.
Шелест подошв эхом разносится вперед меня, отражается от стен и
просачивается в локаторы ушных раковин. Когда-то я был готов убить
за малейших отблеск этого звука. Теперь же я издавал его сам. Я не
моргал, пустой взгляд в никуда. Холод и боль, растекающиеся от
грудной клетки по всему организму. Тени рассосались, перестав
обдавать мою кожу успокаивающей прохладой, полоска маны медленно
начала восстанавливаться.
Я просто чеканил шаг, покуда весь мир вокруг меня разваливался и
дробился на сотни осколков. Бритвенно острых осколков, потрошащих
остатки моего разума.
Не было "ямы". Во всяком случае, физически.
Была одиночка в моем разуме, где я, где мое сознание, корчилось,
силясь выбраться наружу, пока... пока что?..
Комната, четыре на четыре, без окон. Без обоев. Только старый
стол и тускло-желтый свет лампы.
Подойти к нему.
Я засмеялся в голос, чувствуя как начинают слезиться глазные
яблоки.