Я начинаю улыбаться.
Не мелочусь и щедро зачерпываю пульсирующей в области сердечной
мышцы силы. Мы же не хотим, чтобы первые жертвы эпидемии показались
чем-то не стоящим пристального внимания?
По пятерке теней на каждого.
Краткая вспышка ноющей боли кольнула солнечное сплетение.
Неприятно потянуло в области желудка. Хочу жрать. И спать.
Внимание! Вы получили
магическое истощение! Восстановление маны замедлено.
Мои кровожадные питомцы черными пулями преодолевают разделяющее
нас пространство.
По одному слизню на каждое отверстие головы.
Они словно когтистая длань ложатся на их лица. Просачиваются в
ноздри, в ушные раковины, в рот. Мусора давятся сигаретным дымом,
что-то невнятно хрипят. Они чувствуют... что-то. Но что именно вряд
ли смогут сказать. Я не мог нормально рассмотреть теней, так
сказать, в их естественной среде обитания. Они идеально сливались с
темнотой любой степени густоты, отчего их расплывчатые очертания
можно было заметить лишь в момент движения. У них был странный
вкус. Без запаха, без шума. Они каким-то
образом умудрялись играть с нервными окончаниями кожных покровов.
Их прикосновение... это не было чем-то сродни сжавшихся на запястье
пальцев. Скорее лучи летнего солнца, ласкающие эпидермис, но с
диаметрально противоположным спектром воздействия - холод вместо
тепла.
Они... у них не было пастей. По крайней мере в привычном
понимании этого определения, никаких слюнявых и клыкастых
хавальников. Они касались плоти чуть
сильнее, чем нужно. И мясо просто разъедало, даруя мышечные
волокна, хрящи и костные ткани Тьме, породившей их.
Едва-едва цепляются за язык, самым краем обгрызая язычок, коим
оканчивается мягкое нёбо и идут дальше, впиваясь в минадлины и
надгортанник. Я чувствую смутные
отголоски того, что можно назвать эмоциями теней. В них есть голод,
в них есть покой непроницаемой черноты и в них есть покорность
тому, кто призвал их в мир, где есть место не только темноте.
Проходят через наружный слуховой канал, давясь ушной серой.
Барабанные перепонки не в силах долго противиться их напору. А
дальше шло среднее и внутреннее ухо. Молоточек, наковальня,
стремечко, полукружные каналы, овальное окно, ушная улитка и
преддверный нерв - все то, чему суждено превратиться в
агонизирующее месиво. Разрывают пазухи, носовую полость, насилуя
евстахиеву трубу и аденоиды, частично дефрагментируя твердое и
мягкое нёбо.