Спускаться по ней, или подниматься?
Вверх по лестнице, ведущей вниз, или вниз по лестнице, ведущей
вверх?
Или возможны оба пути…
Мэр посмотрел сквозь стекло вслед за Ильей.
— Местная достопримечательность, — охотно пояснил он. — Лестница
Богов. Или просто Лестница.
— Боги спускаются к вам с небес? — спросил Илья.
Мэр рассмеялся.
— Нет-нет… Богов с небес нам еще не хватало… Всего лишь
мраморные статуи. Древние Боги предшествующих вселенных, которых
все мы любим и помним.
— Для чего они? Эти статуи… Лестница.
— Памятник… Паломники и гости обожают восхождения. Местные
иногда ходят молиться, попросить что-нибудь.
— Им отвечают?
— Да кто ж его знает… — сказал без тени иронии мэр.
И тут Илья, прямо спросил:
— Что такое Ритуал?
Мэр молча смотрел на него. Мне показалось, что он растерялся. Не
ожидал, что Илья способен наблюдать, внимательно слушать, ждать и
задавать вопросы.
Камень был прозрачен и чист. Он тоже молчал.
— Это игра?
Мэр тихо сказал:
— Не игра. Все по-настоящему.
— Мы умрем? — спокойно спросил Илья.
— Кто-то, случается, умирает… на дуэли, или срывается со скал…
Яд в бокале, укус паука. Кто-то тонет в море… Кто-то проходит до
конца.
Илья помолчал.
Видимо, его чем-то не устроил ответ, и он спросил снова.
— Мы умрем?
В голосе не было страха, скорее интерес, или даже удивление.
— Не обязательно… Все как в жизни, не угадаешь заранее. Будут
победы и поражения. Почему такой вопрос?
— Потому, что я знаю.
Мэр озадаченно смотрел на Илью. И тот, сочетая
непосредственность с жесткостью, озвучил правду, называя все своими
именами.
— Я знаю, что вы не люди. Монстры… Но не знаю, что вам нужно. Вы
похищаете детей, приносите их в жертву, а потом едите?
И я не знал, иронизирует Илья или серьезен.
— В конечном счете… — ответил мэр. — Но не едим, просто приносим
в жертву… Если плохо себя ведут.
А потом рассмеялся.
Нагнулся, похлопал Илью по колену. Было невозможно понять, шутит
он или нет:
— Молодой человек мастер вербальных провокаций… Интересно
узнать, каков он на вкус.
Я сидел спокойно, как и раньше. Но что-то во мне изменилось.
Синг увидел это изменение, прижал уши и, глядя на меня, зарычал.
Глаза его тоже изменились, стали желто-серыми, глазами убийцы. С
узкими вытянутыми щелями зрачков.
— О как… — снова сказал мэр. — Ладно…
Какое-то время мы ехали молча, висела тяжелая пауза.