Олих вкратце рассказал брату о содержании договора.
- И что, правда, отпустишь?
- Не сомневайся.
Какое-то время братья ехали молча. Олих щурился от предвкушения , Урлас же был озадачен.
- Я одного не понимаю. Зачем договор заключать?
- Не твое дело. Лучше распорядись, чтобы наш шатер поставили в стороне от обоза.
Он и сам толком не знал. Но не признаваться же в этом брату?
- Сделаю все в лучшем виде.
- Сесиль завтра доставить сможешь? Надо бы приодеть девчонку.
- Ну, ты, братец, чудишь!
Шатер был поставлен вдали от всех, на берегу небольшой речушки, в тени высоких деревьев. Специальные факелы магическими огоньками, подвешенными в воздухе, освещали все вокруг.
Земляной пол был устлан мягкими шкурами. Множество подушек и подушечек, горевшие свечи создавали уют и романтическую обстановку. Шелковая постель была готова принять свою гостью. В больших бадьях, в которых места хватило бы на несколько человек, грелась вода.
Изысканные яства и бутыли с напитками уже стояли на столе, когда братья со своей нежной пленницей , наконец, решили остановиться на ночлег. Властным кивком головы Урлас отослал прочь вышколенных слуг.
Спешившись сам, протянул руки, готовый принять у брата сладко сопящую ношу.
Бережно подхватив ее на руки, расхохотался, когда увидев его, шлепнула ладонью по лицу и со словами "Чур меня", опять заснула.
- Кажется, сегодня праздник будет тихий,- он замер с девушкой возле чана с дымившейся водой.
Не выпуская ее из рук, снял обувь. Ухмыльнулся, увидев, что Олих, уже сбросив куртку, словно поедает девчонку глазами.
- Ну, что? Будить?
- Не буди, - отвечает и сбрасывает брюки.
Опустившись в воду, протянул руки и принял девушку. Зашипел, когда та доверчиво положила ему голову на плечо.
Урлас сел у чана и зачерпнув воду ладонью, намочил ей волосы. Капелька скатилась по лбу, замерла в уголке глаза. Вздрогнула и покатилась дальше. Олих поймал ее в самом уголке рта. Осторожно, чтобы не разбудить и не напугать, раздвинул губы языком, протолкнулся в жаркий рот. Зашипел – острые зубки прихватили его язык.
Только опустив мокрую ладонь на грудь, спрятанную под шелком его рубахи, заставил ее , всхлипнув, разжать зубы.
Братья, словно заговорщики, ухмыльнулись друг другу.
- Это выше моих сил, - тихо сказал Урлас, - выпью ка я немного.
Олих только хмыкнул. Намочил вторую грудь, нагнувшись, вместе с тканью втянул в себя сосок. Рыжуля томно потянулась в его руках. Держа зубами темную горошину, смотрит ей в лицо и ждет. Ждет, когда откроет глаза. Закричит? Попытается вырваться?