И не ошиблась. Он был настолько высок, что даже слегка наклонил голову, когда входил в мой шатер. Поправив рукой влажные волосы, упавшие ему на глаза, замер, встретившись с моими глазами.
Губа вздернулась одним уголком вверх:
- А ты, я вижу, ждала меня, кошечка?
Я смотрела в его черные с золотой сияющей каемкой глаза, боясь опустить их вниз. Он только-только принял ванну. Скорее почувствовала, чем увидела, как капелька стекла с рельефной груди в самый низ, прямо по темной дорожке волос. Светлые широкие брюки сидели так низко на его бедрах, что невольно мое дыхание участилось. Я просто не смогла сделать глубокий вдох, задышала часто-часто. Да что же ты, Велма, творишь? Немедленно возьми себя в руки! Надеюсь, он не заметит моего состояния. Хха! С чутким-то драконьим слухом?
Сел рядом со мной. А я, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Он пах так пряно, какой-то горькой травой, терпким деревом.
Положил руку мне на колено, сжал, успокаивающе погладил. Да какое там!
Внизу все завязалось в такой тугой узел, что я не знаю, что нужно сделать, чтобы я расслабилась. Пересел. Теперь я сижу между его ног. Шелк его штанин дразнит мои щиколотки. Рука обнимает за талию, прижимая мои руки к бокам.
- А ну ка, детка , - шепчет мне в ухо, заставляя меня поежиться, целует мягко в шею.- Расскажи мне, чем тебя так напугал Урлас.
Олих откидывается немного назад, опершись свободной рукой о мою постель и увлекая меня за собой. Ткань моего пеньюара от того движения немного распахнулась, позволив прохладному воздуху остудить мои нежные местечки. Хочу запахнуть, но руки плотно прижаты к телу. Ни вырваться, ни пошевелить ими. Это так… будоражит.
- Отвечай,- присасывается к мочке уха.
Ох, мамочка! Так мне тоже нравится. Но совершенно не нравится эта тема разговора.
- Я не слышу ответа, Ве-е-елма, - лизнул за ухом, не остановился, выписывает на нежной коже только ему известные узоры.
- Он смотрел на нас, - шепчу в ответ.
- И все? Ты прекрасна. Невозможно удержаться, чтобы не смотреть на тебя. Я могу его понять.
Если бы я не была так заворожена его ласками, то обязательно презрительно фыркнула бы.
- Я жду…
- Он…-целует в шею, прикусывает. – меня изнасиловал…
Я ни жива ни мертва. Какая будет его реакция? Не поверит мне? Разгневается на брата?
Я понимаю, что от этих целомудренных ласк стала влажная, сдвинула колени.