Праздник канул в лету, и снова наступили трудовые будни. Через двое суток шторм стих и, получив сводку погоды не омрачавшую ближайшие дни неприятными сюрпризами, капитан дал команду сниматься с якоря. На очереди был порт Сфакс, в который «Медуза» попала через двое суток нормального среднего хода. Один день пришлось следовать экономным ходом на малых оборотах, чтобы прийти в порт к назначенному сроку, когда освободится для судна контейнерный причал. Это время моряки решили использовать с максимальным эффектом. Находясь в Средиземном море, Залесский научился делать приспособления для промысла тунца, которого в этих широтах было несчитанное множество. Предложив не тратить драгоценное время попусту, он дал команде наводку, сообразить общими усилиями и обеспечить изготовление рыболовной снасти для добычи тунца. Азарт быстро распространился на многих членов команды и, буквально, через полчаса, боцману стали приносить различные рыболовные принадлежности, подходящие по ранее оговорённых параметрах. Отобрав хорошую крепкую леску, не меньше десятого номера, боцман замерил её длину и, убедившись, что в ней есть все сто пятьдесят метров, стал приделывать недостающие приспособления.
Храмко изготовил из бронзового прута плоское грузило, чтобы под действием движения оно не тонуло в воде, а приподнималось, не доходя на расстояние метра до поверхности моря, и боцман умело привязал его к концу снасти. Ионеску нашёл в своей каюте отличный стальной крючок, лежавший без надобности в шухлядке письменного стола. Один крючок, размером побольше, нашёл у себя в каюте матрос Абашидзе. Двух крючков было маловато, и третий, умело и быстро, Храмко сделал собственноручно из статистой проволоки, которую пришлось в местах изгибов разогревать газовой горелкой. Кончик крючка токарь нагрел, расплескал молотком, затем заточил, придав ему нормальную для рыболовного крючка форму, и закалил. Кок Мамедов, где-то раздобыл пару метров натурального парашютного стропа и его боцман пристроил для оттяжки, чтобы во время захвата тунцом наживки, леска не натягивалась до предела и не лопнула, а сдерживалась крепкой оттяжкой из стропа. На практике бывали случаи, когда во время поклёвки, тунец напрочь обрывал снасть своими резкими ударами. Напоследок, Николай насадил на крючки перламутровые блестящие ленточки, вместо наживки, и забросил снасть по корме судна, отпустивши леску на всю длину. Он прихватил от конца закидушки пару метров лески надёжным парашютным стропом, закрепил её к двери, ведущей в кормовой коридор главной палубы, а к провисшей части прикрепил полуметровый кусок деревянного бруса для лучшего созерцания поклёвки.