– А куда мы едем?
– А куда вам надо?
Он оценил выпад, но поленился достойно его парировать. Просто повторил:
– Так куда?
– В Россию. Вы моряк и наверняка слышали о таком государстве.
– И что мы будем там делать?
– Кто что. Я займусь своими делами, а вы, свободный человек, своими. Я могла бы отвести вас за руку в консульство вашей неизвестной страны, но вы так трепетно храните эту тайну, а я не люблю быть назойливой.
Он смотрел на нее как-то странно: то ли с недоверием, то ли с неуважением…
– Вы хотите сказать, что потратили уйму денег, чтобы потом просто отпустить меня? А, понимаю, вам срочно надо было избавиться от этих денег, а выбросить их на свалку вы постеснялись.
– Напрасно ёрничаете. Я просто хотела выручить вас, глупый вы человек. Почему вы стараетесь меня уколоть, обидеть? Что плохого я вам сделала?
– Облагодетельствовали, – процедил он сквозь зубы.
– Извините. Сама жалею, да уж деваться некуда. Давайте дотерпим друг друга до утра спокойно, без словесной поножовщины.
Он промолчал. Она тоже молчала. Смотрела в окно. Погода была – под стать настроению. Небо совсем заволокло, в оконное стекло резко впивались капли. Уже стемнело, и не было в мире ни солнца, ни луны, ни звезд, – один противный дождь. И не было в целом мире у Клеменции ни единой близкой души, а тут еще эта обуза… Все свои двадцать четыре года, с самого раннего детства, любила она одиночество, и сейчас могла бы им наслаждаться. И зачем только она купила этого матроса? Неотесан, зато с претензиями, ничем ему не угодишь: купила в рабство – очень плохо, отпускает на волю – хуже некуда. Прямо куда ни кинь, везде клин.
Она снова повернулась к нему:
– Послушайте, давайте поговорим. Просто поговорим, как случайные попутчики.
Пожав плечами, он равнодушно бросил:
– Говорите…
– Я думала, может, вам захочется что-то рассказать…
– Не захочется.
Как отрезал.
Получила? Так тебе и надо, милая, впредь умнее будешь. Если уж захочешь кого-нибудь – как это он сказал? – «облагодетельствовать», хорошенько подумай, кого.
Теперь уж она разъярилась не на шутку. В голосе зазвенел металл:
– Значит, даже после моих объяснений вам нечего мне сказать? Зато мне есть что сказать вам. Я действительно хотела помочь хоть одному пленнику – по-христиански и просто по-человечески. И собиралась выкупить одну женщину, но с ней было двое детей, а на всю компанию у меня не хватало денег. Жаль, что мысль о кольце не пришла мне в голову тогда. Думаю, за такую сумму я смогла бы выкупить всех троих, и еще бы осталось немного денег, чтобы оплатить им дорогу домой. Вас же я купила от отчаянья, от обиды за предыдущую неудачу, и теперь горько раскаиваюсь. А вы решили, что я пленилась вашими чарами? – невесело рассмеялась она.